Читать «Легенда о Сан-Микеле» онлайн - страница 22

— Поедемте со мной, — сказал я смело. — А на обратном пути я познакомлю вас с моим приятелем Жаком, гориллой в Зоологическом саду. Это нам по дороге.

Графиня, казалось, была в прекрасном настроении и готова на любые эскапады; она сказала, что будет в восторге. Когда мы проехали вокзал Монпарнас, то очутились в районе, ей совершенно неизвестном, где она не узнавала ни одной улицы. Мы ехали теперь среди темных зловонных трущоб. В сточных канавах, забитых нечистотами, играли оборванные ребятишки. Почти на каждом пороге сидела женщина и кормила грудью младенца, возле стояла жаровня с углями, у которой, сбившись в кучку, грелись дети чуть постарше.

— Неужели это Париж? — спросила графиня с испугом.

Да, это был Париж, La Ville Lumiere.

— А это — тупик Руссель, — добавил я, когда мы остановились перед закоулком, сырым и темным, как дно колодца.

Жена Сальваторе сидела на их единственном стуле, держа на коленях Петруччо — своего сына, свое горе. Она помешивала варившуюся поленту, и две старшие девочки следили за ней жадными глазами, а самый маленький ползал по полу, стараясь поймать котенка. Я сказал жене Сальваторе, что со мной приехала добрая дама, которая хотела бы кое-что подарить детям. По растерянности графини я понял, что она первый раз в жизни переступает порог истинной нищеты. Она густо покраснела, протягивая матери Петруччо первую куклу — иссохшие ручки Петруччо не могли бы удержать ничего, ибо он родился параличным. Петруччо не выразил никакой радости — его мозг был таким же онемелым, как и его члены, но мать заверила нас, что кукла ему очень нравится. Обе его сестры, получив по кукле, радостно убежали, чтобы за кроватью начать игру в «дочки-матери».

Как по-моему, скоро ли Сальваторе выйдет из больницы? Ведь прошло уже почти полтора месяца с тех пор, как он упал с лесов и сломал ногу.

Да, да, я заходил к нему в больницу Ларибуазьер, он поправляется, и, наверное, его скоро выпишут. А как у нее дела с новым хозяином дома? Слава богу, очень хорошо. Он очень добрый, он даже обещал поставить к зиме печку. И он позаботился проделать окошечко под потолком — я конечно, помню, какой темной была их комната.

— Поглядите-ка, как у нас теперь стало светло и уютно, siamo in Paradiso, -сказала жена Сальваторе.

Когда мы собирались уходить, с работы, неся на плече большую метлу, вернулся мой приятель Арканджело Фуско, снимавший угол в комнатушке Сальваторе. В те дни все парижские подметальщики улиц были итальянцами.

Я с удовольствием представил его графине, и Арканджело, у которого, по итальянскому обычаю, была заткнута за ухо роза, тут же преподнес ей цветок с чисто южной галантностью. Графиня, по-видимому, была очень польщена этой данью ее молодости и красоте.

Ехать в Зоологический сад было уже поздно, и я повез графиню домой. Она все время молчала, и я попытался развеселить ее, рассказав забавную историю о том, как одна добросердечная дама случайно прочитала мою небольшую статью о куклах, напечатанную в «Блеквуд мэгезин», и принялась делать куклы для бедных десятками. Может быть, графиня заметила, как нарядно одеты некоторые из них. Да, она это заметила. Эта дама красива? Очень. А она сейчас в Париже? Нет. Я должен был воспрепятствовать дальнейшему изготовлению кукол, так как у меня их становилось больше, чем пациентов, и я послал ее в Сен-Мориц «подышать другим воздухом».