Читать «Мифы Чернобыля» онлайн - страница 35

Ведущий (переводчик, 26 лет):

— Друзья, кому был выгоден такой сценарий, который есть сейчас? Чьи интересы лежат в организации Чернобыльской катастрофы и в продолжении мифотворчества на тему?

Реплика (математик, 38 лет):

— Американскому государству и, собственно, вненациональному Левиафану выгодно. Ну, и их подружке Демократии. Только Америка после всех этих судорог Союза и потуг Европы над ЕС получила положение лучше довоенного. А это — победа, господа! Другой вопрос, что ж они трясут эту грушу, если уже победили? Может, победа пиррова и на волоске висит?

Ведущий (переводчик, 26 лет):

— Оставим в покое американского дядюшку, мы были империей зла, теперь Америку туда запишем? И Европе, и Украине с Белоруссией ох как выгодна «вина России» за все: за социализм, за Чернобыль… Вот у нас есть именитые участники семинара, присутствующие здесь часто виртуально: в виде текстов, интервью, докладов и прочих ссылок и, они, кстати, занимают похожие позиции.

Включаю запись диалога Бархударова Р. М., заместителя директора Российского научно-практического и экспертно-аналитического центра Госкомчернобыля России, и Панченко С. В., сотрудника ИБРАЭ, Института безопасного развития ядерной энергетики.

Р. М. «- Самые щадящие нормативы на сегодняшний день — нормативы по радиационному воздействию. Один миллизир в год, это, извините, даже не блошиный укус, это вообще ничего. И когда международная комиссия предложила этот норматив, очень низ-кий, а раньше было 5 миллизир в год для населения, случились страшные дебаты, в частности в нашей национальной комиссии. Нельзя было переходить на такую низкую дозу. Это режет, по сути дела, и промышленность ядерную, и энергетику. Я не одобряю, это желание идти во всем в ногу с Западом.

Все-таки приняли этот норматив. И это норматив для мирного времени — 1 миллизир, очень низкий. А потом этот норматив трансформировался в аварийный норматив, что вообще абсурдно.

— (С. В.) С точки зрения проектирования, это, конечно, может быть, и нормально. Технологии надо стремиться делать именно такими.

— (Р. М.) Да. Но как аварийный норматив он не годится.

С. В. — И как норматив, который обеспечивает безопасность, он является чрез-мерным. Здесь мы уже перешагнули черту, когда положительные качества через ужесточение переходит в отрицательные.

Р. М. — Ну, вот это один из негативных уроков Чернобыля. Нельзя было такие нормативы делать.

С. В. — А сегодня у нас широко обсуждается и 0,1 миллизир… Даже в нашем институте работы сейчас пошли на 0,1 миллизир в год. Украина, пожалуйста, требует 0,5 миллизир в год.

Р. М. — Сегодня я как раз читал статью Саломатина, это трезвая статья, в которой автор говорит, что Украина загнала себя не то что даже в тупик, а вообще неизвестно в какую черную яму. Загнала своими жесточайшими нормативами. Они все исходили из того времени, когда еще был единый Союз: чем хуже у нас — тем больше денег мы из Москвы получим. Понимаете, этот лозунг — был. Я работал в те времена, помню. Так и было: чем больше зон загрязнения, тем больше денег. Когда Советский Союз распался, все эти московские деньги, извините, кончились и/или легли на бюджеты республик. И сейчас Саломатин пишет: „Братцы, это же кошмар. Киев по их нормативам, по их законам, — это грязная зона, и все, что вокруг Киева, — грязная зона“. Им надо выплачивать. Понимаете, они себя сами своими конъюнктурными политическими мотивами загнали в дыру».