Читать «Остроги. Пси-Войны» онлайн - страница 117

Доктор неуверенно кивнул в ответ: незачем.

* * *

Без сознания Дан пробыл совсем недолго.

Когда он очнулся, к нему вернулось зрение — теперь он мог не только слушать, но и видеть происходящее вокруг. И это было замечательно!

Ашот и Равиль несли его, схватив под мышки и за ноги. Мариша впереди — трость Равиля прижала к автомату Ашота, демонстрируя решимость открыть огонь во всё, что сдвинется с места, уже только этим проявив агрессию.

На Территориях, особенно в лесах, людям делать нечего. Так какого хрена они залезли в сосняк? Данила честно попытался вспомнить, и не смог. В голове была сплошная каша, он помнил людей, что заботились сейчас о нём, но не помнил, как тут очутился. И вообще — почему его тащат? Почему толстяк Ашот постоянно ругается, а на обычно невозмутимом лице вольника пульсирует жилка? А на щеках Мариши, когда она оборачивалась, блестели слёзы.

Надо сказать, чтоб его опустили, что они с ним как с маленьким. Но язык его не слушался, губы не шевелились. И руки с ногами тоже отказались подчиняться.

Дан парализован. Эта мысль была подобна удару раскалённым молотком в промежность. Он взвыл бы от бессилия что-либо изменить, но даже этого не мог сделать!

Паралитик.

Инвалид.

Кусок бесполезного для общества мяса, за которым требуется уход. Придётся отрывать от работы нужного члена острога, чтобы менять «утку» и массировать пролежни… Как же Дану хотелось умереть, если б кто знал! Куда его тащат, пусть прикончат прямо здесь! Пусть Равиль одним взмахом меча-из-трости избавит беспомощную плоть от грядущих страданий.

Но вольник не спешил этого делать. И Ашот явно не собирался задушить Дана. И Мариша не пристрелила бы его, даже сумей он попросить её об этом. Потому что они настоящие люди, а не сволочи какие-то. Они думают, что поступают гуманно.

И заблуждаются!

— Отдохнём, не могу больше… — взмолился Ашот, по его багровому лицу струился пот.

Дана опустили на землю.

— Тут немного осталось. — Голос Мариши дрожал. Она постоянно озиралась, нервы на пределе, слишком напряжена — вот-вот взорвётся, и тогда всем мало не покажется, ведь у неё автомат, к рожку которого изолентой был примотан второй магазин.

— Не могу больше… — упрямо повторил Ашот.

Толстяк действительно неважно выглядел. Он был похож на человека, которого вот-вот хватит сердечный приступ, что, в общем-то, неудивительно при его склонности к полноте.

— Ты чего, совсем дурак?! — взвилась Мариша. — Хочешь, чтоб и нас, как Сташева, слизни подчинили?! Я лично на такое не подписывалась!

Казалось, Ашот кинется на дочь советника и, как минимум, двинет ей кулаком в глаз, но он сумел взять себя в руки и даже ничуть не обидно улыбнулся:

— Мариша, извини, пожалуйста, если я тебя чем… если я был не прав. Никто из нас не виноват, что так получилось с Даней. Ты тоже не виновата. Просто ты первая услышала зов.

Он попал в самую точку. Слёзы, которые лишь увлажняли лицо девушки, хлынули теперь водопадом. Это всё потому, что Мариша отправилась в лес и позвала остальных, а потом… Дан обрадовался: к нему возвращалась память! Он задумался над словами Мариши. «Хочешь, чтоб и нас, как Сташева, слизни подчинили». Что бы это значило? Мысли тяжело ворочались в вязкой каше, заполнившей череп. Не голова, а кастрюля с разварившейся перловкой. Батя говорил, что на перловку хорошо плотва клюёт, и ласкирь тоже, и себеля-верховодки…