Читать «Заметки пассажира. 24 вагона с комментариями и рисунками автора» онлайн - страница 22

Хозяином трехэтажного дома в центре, где мне предстояло жить, оказался толстый бизнесмен Дюк де Тостер. Чем он зарабатывал, понять было невозможно, но можно было догадаться, с кем он сотрудничал. В день, когда я переступил порог его дома, туда как раз занесли весь тираж полного собрания сочинений Тодора Живкова, изданного этим толстым Дюком. Выход «бестселлера» совпал с отстранением его автора от бессменного руководства компартией Болгарии. Меня за мои картины Дюк презирал и называл диссидентом. Наши чувства были взаимны. Его жена, Жаклин, которая и должна была устроить выставку, была алкоголичка с большим стажем. Как только Дюк улетал на несколько дней в командировку, она выписывала молодого венгра по имени Аттила, который ее трахал. В свободное от этого занятия время он со мной ходил по брюссельским музеям и поил меня бельгийским пивом на деньги, которые ему давала Жаклин. Мы, как два представителя развалившегося соцлагеря, быстро нашли общий язык. При том, что Аттила не говорил ни на одном языке, кроме родного.

Сын моих хозяев, шестиклассник Бриан, шантажировал свою мать. Он требовал, чтобы она покупала ему машинки с дистанционным управлением, угрожая ей тем, что он расскажет папе о ее связи с Аттилой. Машинок в доме было много. В общем, те еще «их нравы». И еще у Дюка на первом этаже был свой ресторан, где большинство блюд были из гуся, а также там делали фуа-гра. В этом ресторане работал поваром француз Жан, но Дюк хотел переделать свой французский гусиный ресторан в русский. Не знал только, какой сделать интерьер. Жан ненавидел Дюка и тайком подкармливал меня фуа-гра. Так я знакомился с западным образом жизни, с французской кухней и с удовольствием наносил ущерб алкогольным запасам толстого и нечистоплотного буржуя Дюка. Благо бар у него был большой, и из каждой бутылки по чуть-чуть – незаметно. Как с хрестоматийной банкой с вареньем в детстве. Заметно, конечно, стало, но потом, за день до моего отъезда, когда я (к счастью, только я) обнаружил, что бутылки пусты. Чудес не бывает.