Читать «Заметки пассажира. 24 вагона с комментариями и рисунками автора» онлайн - страница 16

– Там, на столе, мы тебе оставили…

В лунном свете стоял граненый стакан, до краев полный водки. Я, конечно, уже выпивал. Но перед сном? Романтик, я считал, что выпивают, чтобы пообщаться.

– Выпей, выпей… Мухи не будут кусать!

Как будущий врач я должен был все испытать на себе. И я махнул. Спал в этот раз, в отличие от других, как убитый. Проснулся весь покусанный мухами. Больше я не экспериментировал.

Вообще Серебряные Пруды были мрачноватым местом. Пруд там вообще был один и вовсе не серебряный. Гуси, правда, были. Глядя на клинья перелетных птиц, они беспомощно били крыльями, не в силах оторваться от земли. Так и людям хочется иногда улететь куда-нибудь, но всегда что-то держит здесь.

Так вот, про мрачность. Где-то за сараем я, романтик, случайно наткнулся на отрубленную коровью голову. Она просто, по-бытовому, валялась в грязи. В ее открытых мертвых глазах отражалось и двоилось живое небо бабьего лета, по которому плыли облака. На глазах с небом сидели мухи, видимо наслаждаясь тем, что корова не прогоняет их хвостом, и не понимая, что хвоста, как и туловища, у этой коровы нет вовсе. Так же, по-бытовому, в колее в полколеса спал, положив ладошки под голову, как ребенок, местный колхозник. Был рабочий полдень, и ярко светило солнце. На колхознике тоже сидели мухи, и он тоже не прогонял их.

Все девушки, к счастью, были здоровы. Вызывали меня в основном по поводу болей внизу живота. И я всех, у кого месячные, освобождал от работы. Девушки это, конечно, быстро поняли. Когда на работу не вышло пол-отряда, меня вызвал к себе его командир.

– Нам картошку надо убирать, а ты здесь развел лазарет! – орал он.

Я внимательно его выслушал, после чего предложил ему проверить, обманывают ли меня студентки, и если да, то написать ректору моего медицинского института письмо, чтобы меня отчислили как неуспевающего. После этих слов командир заткнулся. Я-то отлично понимал, что девушки меня обманывают, но уж слишком они были хороши, и мне их было слишком жалко. А еще мне было приятно, что меня они любили, а его – нет.

Дорогу из Серебряных Прудов в Москву я помню плохо. Но то, что приехал немного другим, – это точно. Вообще, мы всегда возвращаемся немного другими.

Вагон 11. Загогулина

После окончания медицинского института и получения диплома, где в графе «специальность» было обозначено «лечебное дело», меня ждало распределение. Стоя перед комиссией, я заявил, что хочу дальше учиться на психиатра, но выяснилось, что мест в ординатуру по этой специальности нет. Нужен был блат, а его не было тоже. Вот здесь и появился Сурен Сиропович: «Хотите путешествовать? Хотите плавать? Увидеть дальние страны, моря и океаны, пальмы и белые пароходы?..»