Читать «Зеленые холмы Африки» онлайн - страница 11

— Имена вам ничего не скажут, но, может быть, за это время они написали что-нибудь новое, опять испугались и опять страдают бесплодием.

— Что же все-таки происходит с американскими писателями? Выражайтесь точнее.

— Видите ли, о прошлом я ничего не могу рассказать, в те времена меня на свете не было, но в наши дни с писателями бывает всякое. В определенном возрасте писатели-мужчины превращаются в суетливых бабушек. Писательницы становятся Жаннами д'Арк, не отличаясь, однако, ее боевым духом. И те и другие мнят себя духовными вождями. Ведут ли они кого-нибудь за собой или нет — это не важно. Если последователей не находится, их выдумывают. Тем, кто зачислен в последователи, никакие протесты не помогут. Их обвинят в предательстве. А, черт! Чего только не случается у нас с писателями! Но это еще не все. Есть и такие, кто пытается спасти душу своими писаниями. Это весьма простой выход. Других губят первые деньги, первая похвала, первые нападки, первая мысль о том, что они не могут больше писать, первая мысль, что ничего другого они делать не умеют, или же, поддавшись панике, они вступают в организации, которые будут думать за них. А бывает, что писатель и сам не знает, что ему нужно. Генри Джеймсу нужно было разбогатеть. Ну и, конечно, богатства он не увидел.

— А вы?

— У меня много других интересов. Жизнью своей я очень доволен, но писать мне необходимо, потому что, если я не напишу какого-то количества слов, вся остальная жизнь теряет для меня свою прелесть.

— А что вам нужно?

— Мне нужно писать — и как можно лучше, и учиться в процессе работы. И еще я живу жизнью, которая дает мне радость. Жизнь у меня просто замечательная.

— Охота на куду?

— Да, охота на куду и многое другое.

— А что — другое?

— Много чего — разное.

— И вы знаете, что вам нужно?

— Да.

— Значит, вам действительно доставляет удовольствие делать то, что вы делаете сейчас, — такая чепуха, как охота на куду?

— Не меньше, чем посещение Прадо.

— По-вашему, одно стоит другого?

— И то и другое мне необходимо. Не говоря обо всем прочем.

— Ну конечно, иначе и быть не может. Но неужели это действительно что-то дает вам?

— Дает.

— И вы знаете, что вам нужно?

— Безусловно. И то, что мне нужно, я получаю.

— Но это стоит денег.

— Деньги я всегда заработаю, и кроме того, мне здорово везет.

— Значит, вы счастливы?

— Да, пока не думаю о других людях.

— Значит, о других вы все-таки думаете?

— Да, конечно.

— Но ничего для них не делаете?

— Ничего не делаю.

— Совсем ничего?

— Ну, может, так, самую малость.

— А как вы считаете — ваша писательская работа стоит того, чтобы ею заниматься, может она служить самоцелью?

— Да, конечно.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно.

— Такая уверенность, должно быть, очень приятна.

— Да, очень приятна, — сказал я. — Это единственное, что приятно в писательской работе без всяких оговорок.

— Беседа принимает весьма серьезный оборот, — сказала моя жена.

— Это очень серьезная тема.

— Вот видите, есть же такие вещи, к которым он относится серьезно, — сказал Кандиский. — Я ведь знал, что для него существуют и другие серьезные проблемы, помимо куду.