Читать «Холокост как удачный гешефт.» онлайн - страница 7

Несионистские религиозные евреи приехали в Святую землю раньше сионистов (среди них был и прапрадед автора этой статьи) и стали сами жертвой сионистской концепции. Так, их дома в Хевроне и в Иерусалиме были конфискованы и переданы сионистам-поселенцам. Их лучше не притеснять, не гнать в армию и дать понемногу выйти из гетто, когда они этого сами захотят. При всем неприятии талмудических законов – а они, по-моему, относятся к самой черной разновидности человеконенавистнического клерикализма – я считаю, что ортодоксы-«харедим» имеют право жить по ним в Иерусалиме и Бней Браке, как они живут в Бруклине, Париже и Киеве. Другое дело – иудаизм должен быть лишен всех привилегий. В такой же степени я поддержал бы право еврея жить среди палестинцев – будь то в Хевроне, Яффе, Наблусе, Ариэле или последней деревне, но без привилегий, на равных правах – так, как живут евреи среди всех народов мира от Москвы и Нью-Йорка до Дамаска и Каира.

Превращение Палестины/Израиля в нормальную страну возможно в рамках единой и неделимой Палестины. Но вряд ли это произойдет без очередного военного поражения.

Клиническое безумие

Призрак ходит по планете, призрак избранничества евреев. Этот призрак сводит людей с ума. В острой форме принимает обличие клинического безумия, и тогда он называется «иерусалимский синдром». Человек ощущает себя Мессией, заявляет об этом у Стены плача, и его живо увозят расторопные санитары вдоль по Садам Сахарова в психушку «Кфар Шауль». Есть и менее очевидные, но более вирулентные формы. Человек живет, работает, но пишет в газету «Вести» статью о том, что нельзя, дескать, равнять гоя и еврея. Этой формой душевной болезни страдает значительная часть израильского населения. Болезнь позволяет ведущим израильского телевидения говорить, что еврейского ребенка «убивают (нирцах) гнусные убийцы», а гойский «умирает (нехераг) в столкновении с армией». Она позволяет возмущаться взрывом автобуса в Хедере и восхищаться бомбежкой Газы. Она позволяет хоронить русских алимов (иммигрантов) за забором кладбища и отбирать поля и рощи у палестинцев. Болезнь эта дошла до того пункта, когда у нас с ней осталось только одно расхождение, и то по земельному вопросу. Или она нас похоронит, или мы ее.

Среди активно веровавших в идею избранности евреев был молодой венский художник, человек впечатлительный и поддающийся влияниям, сверстник Музиля и Кафки. В своей книге 20-х годов («Становление молодого Адольфа») он писал: «Когда я задумывался об исторической деятельности еврейского народа, меня охватывало волнение: а вдруг, по какой-то непонятной для смертных причине, Провидение бесповоротно решило, что победа должна достаться этой маленькой нации? Может, они унаследуют землю?» Пожалуй, трудно точнее выразить сущность идеи избранности. Это мог бы сказать и его старший современник ребе Кук – главный раввин сионистского поселения в Палестине начала века, или сверстник Шнеерсон – любавичский ребе, недавно скончавшийся духовный глава сотен тысяч хасидов «Хабад». Будущее они представляли одинаково – мировое господство, когда у каждого еврея будет по 10 гоев-рабов, а особо упорные народы будут произведены в ранг Амалека и уничтожены вместе с их женами. Р. Кук писал: «Отличие души еврея с ее мощью, устремлениями, внутренним миром от души любого гоя куда больше и глубже, чем отличие души гоя от души животного, потому что между последними различие количественное, а между первыми – качественное. Любое дело, даже самое доброе, совершенное гоем, только усиливает сатану, любой поступок еврея, даже преступление, способствует Богу».