Читать «Беседы с Vеликими» онлайн - страница 42

– Мы выкрутимся, а они – через тыщу лет – не выкрутятся. И наше народонаселение – временная вещь. И он [Путин] сказал про нефть. Мне пришла в голову мысль – что будет с духом людей, которые жили? – Все будет записано на некоем носителе типа hard disc. Или на какой-нибудь флэшке. – Эх, насчет этого у меня есть сомнения…

Мне показалось, его мучит мысль – как бы это записать на кинопленке. Задача невозможная, как раз такие перед собой ставят большие режиссеры… Что с того, что пленку эту потом никто не увидит, – коммерческий успех Балабанова не интересовал никогда.

Отец Данилы Багрова

Цитаты

На вопрос о том, зачем и почему в Чечне воюют наши солдаты, он дал такой простой ответ: «Воюют, потому что их туда послали». Еще цитаты из Балабанова. «Мы с идеями не снимаем. Потому что с идеями кино плохое. Я снимаю фильмы, а как их воспримут – это уже не ко мне. Сами разбирайтесь, кто есть кто. Я не хочу объяснять свои фильмы. Я их делаю. Я не для интеллигентной среды снимаю кино (интеллигенция в нашей стране составляет очень маленький слой), а для людей, поэтому им и нравится мое кино». «Никакой любви ко мне со стороны властей нет. Я никого из властей не знаю. Ни с кем не общаюсь. Живу в Петербурге, нигде не тусуюсь. Я делаю свое кино и делаю. А если нравится там, наверху, то тоже хорошо. Чем плохо?» (Это касательно показа его фильмов по госканалам.) «Люди, которые живут для денег, – неправильные люди. Лучше водку пить, чем деньги зарабатывать». «На фестивали не люблю ездить. Скучно там».

Армия. Торговля оружием

– Алексей, про тебя рассказывают, что до кино ты часто ездил на войну, торговал оружием – продавал его в страны советского блока.

– Было такое. Это 81—83-й годы. Ангола, Эфиопия, Экваториальная Гвинея, Йемен – ну, все те страны. В одной только Сирии я, например, 46 раз был. Знаешь, красиво, когда летишь над Средиземным морем и видишь: подлетает F-15 – и зависает рядом; это было напряженно… Я в первый раз понял, что такое война, когда в Эфиопии мы садились в машину и мне сказали – садись за водителем. Чтоб прикрыться. Понял, да? С одной стороны, цинично, а с другой – рационально. Такое было первое ощущение войны – что здесь могут убить. Я это понял… За то время, что я летал, два наших самолета транспортных сбили. Там мои товарищи погибли…

Я часто вылетал из Сещи, это в Брянской области, – там «антеи» стояли, самые большие самолеты. А еще из Витебска – у нас была дивизия Ил-76.

– Знаю. Я на их самолетах летал в Грузию, когда там стреляли. А как это все у тебя происходило? Как ты это оружие продавал? «Налетай, подешевело»?

– Сам я не продавал. Я был бортовым переводчиком. Это радиообмен. Все переговоры в эфире – на английском. Там интересные истории с нами случались. Однажды в Сирию мы везли партию НУРСов и 24 генерала. Как раз тогда конфликт был с евреями. Мы сели… Пять часов разрузка-погрузка, и нас генералы пригласили с собой в Дамаск. Я в первый раз в жизни ехал со скоростью 200 километров в час – там дорога от аэродрома до города абсолютно прямая, можно разогнаться. Приехали, нас ждут, стол накрыт, разносолы… Командир говорит: «Экипаж не пьет». А главный генерал отвечает: «Здесь пища отравлена. Надо выпить». Начали пить араку, водку виноградную. А жара жуткая. Потом принесли пиво холодное. И все. Нас доставили на аэродром… А надо взлетать. Мы когда выруливали, то фонарь там снесли на взлетной полосе. Неадекватно себя вели, в общем… А все от меня зависело! Летчики – ни слова никто на иностранном, а радиообмен весь – на английском. Ошибусь – и все! Пил я вместе со всеми, но чувствовал ответственность. Это сейчас я могу потерять контроль! А тогда – нет, не мог.