Читать «Семь дней Создателя» онлайн - страница 28

— Доставочку обеспечите — закажу много.

— А куда? — молодая располневшая продавщица была само обаяние.

— Вот если по этой улице пойти туда, с правой стороны последний дом.

— Так это Морозовых дом.

— Да-да, Морозовых.

— Родственник что ль?

— Не важно.

Загрузил в пакеты шампанское, коньяк, фрукты и конфеты. Остальное обещали донести. Вышел на крыльцо — Глава бежит, простоволосый, в пиджачке, как сидел.

— Позвонили…. позвонили…. от самого губернатора позвонили. Где ваша невеста? Где остановились-то? Сюда подойдёте или мы к вам?

— Вы к нам. Алексея Морозова дом знаете?

— Деда Мороза? Кто ж его не знает?

Свидетелями стали наши хозяева. Шокировало их не скоропалительность нашего решения, а суета и угодливость сельского Главы. Видать, не простые мы люди, раз он в дом примчался с печатью и книгой записей актов гражданского состояния.

Люба приняла всё, как должное, и бровью не повела.

Наутро Глава прислал свою Ниву, и конвоируемые бульдозером мы двинулись в Лебяжье. Впрочем, пурга начала утихать ещё с вечера. Ночью даже вызвездило, и тряпнул мороз. Утром ещё задувало немного, а потом брызнуло солнце.

Мы сидели на заднем сиденье и без конца целовались. Даже ночью моя молодая жена не была такой суперактивной. Обида кольнула сердце: она рада, что едет домой, едет не одна, с мужем — москвичом, красавцем, богачом, перед которым стелятся сельские Главы. И за сутки супружества ни одного слова о любви. Впрочем, и я не проронил. Обстряпали свадьбу, как коммерческую сделку. Вот мама обидится. Поймёт ли? Не поймёт и не простит — ей кроме Даши никто не нужен. Эх, Даша, Даша….

Новые родственники встретили меня без энтузиазма, прямо скажем, настороженно. Угостили, конечно. А когда теща стелила нам постель, так горестно вздыхала, что мне и ложиться расхотелось.

Утром, когда заскрипели на кухне половицы, Люба сбежала от меня в одной сорочке. Я не спал.

— Ну, рассказывай, дочь, — приказал глухой бас.

Вскоре из кухонки послышались всхлипы. Лежать, слушать, терпеть всё это не осталось больше сил.

— Доброе утро! — моя приветливая улыбка растопила бы и снежной бабе сердце.

Родственники угрюмо молчали. Люба, подперев спиной печь, закусив нижнюю губу, чтобы не расплакаться, отвернулась к входной двери. Тесть сидел за столом, опустив могучие плечи и бороду. Тёща промокала глаза кончиком платка в углу под образами. Волчонком смотрел тринадцатилетний шурин.

Тесть, после тягостной паузы:

— Ты это, вот что, мил человек, сбирай манатки и дуй отседова — не распознали мы в тебе родственника. Любка сглупила да одумалась. Так что, звиняй и прощевай….

Что тут ответишь? Чёрт, как не везёт мне с бабами. Только стыд да головная боль от всех этих любовей. Оделся трясущимися руками, шагнул к двери. Стоп. Что же я делаю? Обернулся. Ах, кержаки сибирские, мать вашу…. Лёшку Гладышева, советника Президента, в шею, как паршивого щенка пинком?

— А ты что стоишь? — рявкнул на жену. — Гонят, значит поехали.

Люба подняла на меня заплаканные глаза. В них — боль, страх, растерянность и… любовь. Да любовь — страсть, верность, обожание, благодарность. Так смотрит любящая женщина на своего мужчину. Так смотрела на меня Даша в дни нашего счастья.