Читать «Семь дней Создателя» онлайн - страница 165
Анатолий Агарков
Телекинетический удар бросил Константина на спину. Контактор выпал и юлой закрутился на полу. Как кот на мышку, Костя бросился на него. Вот он у него в руке, вот он направлен мне в грудь. Лицо, так похожее на меня, искажено гримасой — контактор не в состоянии преодолеть защиту оптимизатора. После нескольких безрезультатных щелчков Костя бросился наутёк.
— Кто это? — удивилась моя спасительница.
— Герой кошмарного сна.
— А выглядит, как настоящий. Давайте я вам помогу.
Она нырнула мне подмышку, взвалила на плечи мою руку.
— Обопритесь.
И мы заковыляли к лифту….
Один в палате — все ушли, пожелав спокойной ночи. Боль ушла — это главное. Оптимизатор на руке — процесс реабилитации идёт полным ходом. Ну, а меня мучают догадки и сомнения.
— Что произошло, Билли?
— У тебя проломлена косица, глаз повреждён, сломаны рёбра, отбиты лёгкие, оборваны селезёнка и обе почки, раздроблено колено…. Продолжать?
— Какая муха укусила Костю?
— Думаю, есть ответ и на этот вопрос. По крайней мере, других версий нет.
— Излагай.
— Твоя связь с его матерью угнетала Константина с малых лет. А тебя самого нет? Согласись, сделать любовницей жену своего отца — как бы, не этика морали.
— Условности. Мы любили друг друга.
— Вспомни, а не силой ты взял её первый раз?
— Если быть до крайности честным — то, может быть.
— Вот. Какой человек будет уважать насильника своей матери?
— Ты передёргиваешь. Мирабель любила меня.
— Спать и любить две разных вещи.
— Много ты понимаешь! Она пожертвовала собой ради меня.
— Ты знаешь, как это случилось.
— Иди к чёрту!
— Теперь о чертях. Убедил, что Костя ненавидел тебя за связь с его матерью? Это чувство таилось в складках души — ведь над человеком довлеет масса условностей. Мы называем это воспитанием. Причём, правила поведения определяет, в том числе и генная память. Она хранится в каждой клеточке и диктует условия игры. С молоком матери Костя впитал: не нападай первым, не бей лежачего, прости оступившегося…. Ну и так далее, вплоть до Основных Заповедей. Вернувшийся к жизни Костя обрел тело без генной наследственности — с чистого листа, можно сказать. Он помнит только то, что помнит сам — что видел, в чём участвовал. И ты в его представлении — отрицательный персонаж.
— Короче, мы лепили Костю, а получили монстра.
— Я не буду столь категоричен в выводах.
— И что теперь делать?
— Ждать.
И я ждал, отлёживаясь в той самой клинике, где Костя обрёл новое тело. Оптимизатор чинил моё старое — срослась косица, глаз открылся, ну и всё остальное…, вплоть до зубов.
Две недели минули. Две недели реабилитации, две недели сомнений и беспокойств — Костя пропал. Потом объявился. Люба вышла на видеосвязь.
— Ты ничего не хочешь рассказать?
— О чём, дорогая?
— Про свой клон. Когда к тебе пришла эта мысль — размножиться? И для чего? Видать, поизносился, любвеобильный ты наш — только мне дубликат не нужен.
О чём это она? Ах, ну да — у неё побывал Костик.
— Ну, и как тебе дублёр?
— Если я тебя когда-нибудь поменяю, Гладышев, то на другого мужчину. А суррогаты можешь подсовывать своим пассиям.