Читать «Соль жизни» онлайн - страница 73

Если сделать операцию в течение трех дней после образования аневризмы, то вероятность успешного исхода — более десяти процентов. Если и сегодня случится приступ, то вероятность успеха составляет более пяти процентов. Но если не предпринимать ничего, то артерия отрывается от сердечной мышцы, и смерти избежать нельзя.

Если приступ случится сегодня, то следует ли предпринимать операцию, зная, что вероятность успеха — меньше пяти процентов? И врачам, и нашим женщинам принять такое решение трудно, поэтому врач и обратился ко мне.

Стабильное состояние продолжалась пять дней, но эхограмма показала серьезные изменения в сердечной мышце. Ждать было больше нельзя, операция стала неизбежной.

Со времени последнего кризиса прошло всего пять дней. Главврач не стал говорить о процентах, он просто сказал, что со своей стороны он сделает все возможное, но из консультаций с другими специалистами я выяснил: вероятность выживания — меньше двадцати процентов.

Брат оправился от мучительного приступа, он не знал, что с ним, и скучал. Те, кто видел его после того, как ему вкололи наркоз, не могли себе и представить, что перед ними находится смертельно больной человек.

Не знаю, что означает девятичасовая операция для самого пациента, но все мы — не только родственники, но и просто пришедшие навестить брата — молились за него.

Я почти не помню, как я провел эти девять часов. Я только помню, что мне захотелось спокойно помолиться у семейного алтаря, и мы с женой съездили домой.

В ходе операции состояние Юдзиро изменилось. До сих пор существовала изрядная вероятность, что он умрет, но после девятичасового ожидания нас известили, что операция прошла успешно и теперь брата отправили на шестой этаж в палату интенсивной терапии.

Я увидел брата на следующий день после операции. Действие наркоза только что кончилось, и к нему вернулось сознание. Перед тем, как я отправился к нему, врач с некоторой озабоченностью обратился ко мне как к представителю всей семьи. Он сказал, что момент выхода из столь длительного наркоза чрезвычайно важен: если пробуждение будет неполным, это может иметь нежелательные последствия. Поэтому он попросил меня не стесняться и говорить с братом предельно громко, побуждая его к ответной реакции и полному возврату сознания.

Брат очутился на операционном столе, не имея представления о серьезности своих проблем. Мы ужасно нервничали, когда провожали его; он же и теперь выглядел как всегда — безразличным. Тем не менее девять часов, в течение которых его резали и кромсали, не прошли даром: вид его напоминал о туше коровы, висящей в мясной лавке. Смотреть на него было тяжело: из рук, носа, рта и шеи торчали какие-то трубочки, ведущие к приборам; он был опутан этими проводами, что делало его похожим на дурно сделанного кибера.