Читать «Соль жизни» онлайн - страница 139

Когда у Юдзиро обнаружили рак, только я настаивал на том, чтобы сказать ему об этом. Можно сказать, что я изобрел игру, в которую играют по уникальным правилам.

Юдзиро вроде бы почти никогда не просыпался, но на самом деле заснуть по-настоящему он не мог. Это было ужасно, он же называл это «насильственной медитацией». Он не мог заснуть, а поскольку сон и для меня является проблемой, я хорошо понимал его состояние.

Ночь и день поменялись для Юдзиро местами, врачи пытались бороться с этим, но все их усилия были напрасны. Брат повторял, что боится наступления ночи, и я понимал, что он имеет в виду. Те медицинские сестры, которые неотлучно находились при нем, говорили: «Ах, если бы он мог по-настоящему заснуть хотя бы на час!», настолько прерывистым стал его сон. Такая уж это была болезнь.

Когда ты заболеваешь какой-то не совсем обычной болезнью, только ты сам можешь поведать о своих ощущениях. Персонал больницы сочувствовал брату, люди заботились о Юдзиро, как о родном.

Выйдя на минуту из полузабытья, Юдзиро тихо произнес: «Сколько сейчас времени? Уже вечер? Мне не хочется, чтобы наступала ночь. Я уже взрослый, а ночи боюсь. Куда это годится?»

— Да не наговаривай ты на себя! Когда я пришел к тебе вчера вечером, ты крепко спал. Я не хотел тревожить тебя и ушел, — соврал я.

Когда я отправился домой, то подумал, что, чем так мучиться, лучше уж умереть. Брат крепился и терпел но его губы то и дело кривились, будто бы он собирался наслать на кого-то проклятие. Мне казалось, что я бы на его месте не выдержал.

Только один раз, когда Юдзиро вдруг стало чуть получше, я спросил его, как он переносит свою вынужденную неподвижность. Едва улыбнувшись, он произнес: «Ощущения ужасные, я не преувеличиваю. Я ведь привык на боку спать, но удержаться в таком положении никак не получается, тело будто тонет и не желает тебя слушаться. Чем так мучиться, лучше бы у меня руку отрубили. Будто кто-то точит меня изнутри, никакой боли нет, но тело превращается в какую-то труху».

— Ты не преувеличиваешь? — спросил я, хотя ощущения брата прекрасно подтверждали безжалостный диагноз — рак пожирал его тело.

Я попросил врача, чтобы в случае нестерпимых болей он назначил брату для избавления от страданий наркотики, даже если это и сократит ему жизнь. Но ирония судьбы состояла в том, что болезнь уготовила ему не боль, а слабость, а это было еще хуже. Если бы речь шла о боли, я еще мог бы что-нибудь предпринять, но помочь справиться со слабостью я не мог.

Если Юдзиро не пребывал в прострации, я пытался разговорить его. Когда я приходил в больницу, родственники, считая меня подходящим для этого дела человеком, будили брата. Я пытался чуть не силой расшевелить его и заставить разговаривать. Врач сказал, что в таком случае он будет дольше спать ночью. Но брат боялся ночи, и, вконец обессиленный, то и дело клевал носом. Такую западню устроила ему болезнь.

Когда я зашел в палату, я сказал подуставшей медсестре, что она может оставить нас вдвоем. Я сказал Юдзиро: «Ну давай, я побуду здесь, а ты поспи». Я хотел, чтобы он отдохнул. Он кивнул и забылся было сном, но вскоре открыл глаза, и мы продолжили наш бесконечный разговор, который, впрочем, не очень-то походил на диалог.