Читать «Сборник произведений» онлайн - страница 39

«Учитель!» — не сказал, а всем существом выдохнул, ужасаясь и ликуя, Иуда. — «Учитель!. Воскрес!»

И вдруг Иуда понял, что никогда, ни на один момент не сомневался, что именно так и будет…

— Воскрес! — повторил он, всхлипывая, как ребенок, вдруг нашедший потерянную мать.

— Да, воскрес… — ответил чудесный голос и прибавил с ласковой усмешкой: — и без свидетелей… Ты всегда был материалистом, Иуда. Перед тобой тек источник воды живой, а ты все придумывал, в какой бы заключить его сосуд.

— Со своей ладони мог напиться я один, Учитель… А мне хотелось утолить жажду всем!

— Обо всех думает Отец Наш Небесный — твоей ли мыслью ты хочешь помочь Ему? Горчичное зерно не может вместить гору, но произрастает на ней. Но ты так увлечен был желанием подтолкнуть время и помочь Мне прославиться, что не мог об этом подумать. Пойдем, Иуда!

— Куда, Учитель?

— Туда, где ты обязан быть, хотя лучше было бы тебе не родиться!

5

«Дерево устало гнуться, но ветер не перестает дуть».

Конфуций.

Когда похожие на древнюю крепость строения загородной таверны остались позади и они за пустырем, на котором находятся обжигательные печи горшечников, повернули вправо, — Иуде стало окончательно ясно, куда ведет Учитель.

— Зачем мы туда идем? — не удержался он. — Посмотреть на стражу у пустой могилы?

— Если бы ты чаще спрашивал, что и как, а не зачем и почему — это было бы гораздо полезнее для твоей души и тела! — ответил Учитель тоном, которого Иуда никогда раньше не слышал. Благостный наставник, собиравший всех под всепрощающую любовь, как наседка цыплят под растопыренные крылья, вдруг стал жестким и беспощадным — Страшным Судьей последнего часа. Ликующая радость ушла из Иуды, как вода из разбившегося сосуда, и безмерная тяжесть последних дней снова навалилась на него…

Массивные ворота кладбища, вопреки обыкновению, оказались настеж открытыми. В дальнем конце главной аллеи блестел огонек — это солдаты, поставив на камень сторожевой фонарь, играли в чет и нечет. Когда гравий захрустел под ногами идущих, они подняли головы и некоторые вскочили…

Одежды шедшего впереди Учителя засияли, как снег, а лицо его заблистало, как молния. Радужное, вихревое пламя взвилось из-под его ног, и, хоть ни один лист на деревьях не дрогнул и ни одна птица на ветвях не проснулась, — Иуда слышал, как ревела исполинская буря и низвергалась космическая гроза. Крича и закрываясь руками, воины бросились кто куда, спотыкались о могильные плиты, подымались и снова падали. Подбежав к высокому забору, по-кошачьи цепляясь ногтями и подошвами за камни, они вмиг взлетали на гребень и сваливались в тьму.

Только сотник остался на месте и старался привести в действие оружие, но дерево и металл задымились тусклым неприятным светом и распались прахом в его руках… На голове сотника дыбом встали белые волосы, глаза вспыхнули, как у волка, и вдруг потухли, и — с открытым ртом, не издав ни звука, он грохнулся во весь рост между могил…