Читать «Книга Джо» онлайн - страница 17

Поэтому, когда мои одноклассники отправлялись на летнюю стажировку в «Портерс», я вставал к одному из гидравлических вакуумных прессов плечом к плечу с каким-нибудь перуанским эмигрантом, из каковых в основном и состоял штат отцовских сотрудников. Вся моя работа заключалась в том, чтобы загружать полутораметровые пластиковые пластины в пресс, устанавливать под ними алюминиевые формы, затем опускать пресс и приводить в действие нагревательную основу и гидравлические насосы, которые расплавляют и закачивают пластик в форму. После этого я должен был поднять пресс, достать горячий пластик, повторяющий теперь контуры отливочной формы, обрезать излишки канцелярским ножом и закинуть готовое изделие в тележку, которую периодически отвозили в сборочный цех. Работа была тяжелая, монотонная, и каждый вечер я устало брел домой с затекшими плечами, воняя жженым пластиком и утешаясь тем, что мне, по крайней мере, не нужно носить костюм. Из гордости отец всегда платил мне чуть больше, чем получали летние стажеры в «Портерс».

— Твой отец на чужого дядю спину не гнет, — говорил он мне, сидя за поцарапанным алюминиевым столом в крошечном загроможденном кабинете на задворках фабрики, — и тебе это ни к чему.

Летом работы всегда было много — мы изо всех сил гнали продукцию для осеннего торгового сезона, а в то лето мы были особенно завалены заказами. Из-за того, что объем производства так резко вырос, а сроки поджимали, отец взял в аренду еще один вакуумный пресс, установил его непосредственно за первым и спросил меня, не хочет ли кто из моих приятелей за ним поработать.

Моим лучшим другом был Уэйн Харгроув, с которым за долгие годы мы так сошлись, что я был готов закрыть глаза на тот печальный факт, что он был стартовым нападающим «Кугуаров». Высокий, мускулистый парень с густой белокурой гривой и великолепным телом пловца, Уэйн был одним из тех ребят, которые без малейшего напряжения обходят сложнейшие подводные рифы школьной кастовой системы, искренне не замечая их существования. Все мы автоматически делили окружающих на придурков, ботанов, мажоров, торчков, качков, готов и все их мыслимые подвиды, а у Уэйна эта способность совершенно отсутствовала. Стоит представителю низшего слоя общества по неведению переступить какую-нибудь незримую границу, как он окажется затянутым в воронку событий, достойных фильмов Джона Хьюза. Но Уэйн числился качком и от такой опасности был застрахован, поэтому, наверное, мало кто в буш-фолской средней школе пользовался большей любовью окружающих. У него было отличное чувство юмора, но он никогда не язвил и никого не подкалывал, и при этом обладал колоссальным зарядом положительной энергии, которая передавалась всем вокруг. Я страшно завидовал Уэйну, но никогда на него не обижался, потому что он не старался нравиться — это происходило само собой.