Читать «Голова античной богини» онлайн - страница 32

Ну, тут уж он не выдержал — так завопил, что чуть горло не порвал. Чувствует — трещит его палец, и всё тут — вот-вот этот зверь напрочь отгрызёт злосчастный палец.

Отломал он ему клешню — не отпускает, чертяка!

Но теперь между хваталками клешни щель хоть образовалась. Сунул туда Стас гвоздь и разломал их.

Кровища хлещет, Костик носом хлюпает, поскуливает, а Стас от растерянности бегает по берегу и что-то бормочет.

Но это только казалось, что он просто так бегает. Он подорожник искал.

Нашёл, оторвал листок, вымыл его в воде, потом укушенный посинелый палец вымыл, обернул его, а сверху леской прикрутил.

На всю жизнь у Костика шрам остался.

Вот какое дело — раков руками хватать.

Раз ловили они их, бродили по колено в воде вдоль берега и вдруг видят издали ещё — сидит какой-то человек на камне у самого краешка моря, делает что-то непонятное: черпает воду ладонью и льёт себе за пазуху.

Когда ребята подошли поближе, Костик вздрогнул и остановился. Это был Генка. Но какой-то странный. Куда только и девалась его наглость.

Он сидел на корточках, красномордый, губы распустил и скулит — жалобно так.

Потом мальчишки поняли — он пьяный совсем, потому что его здорово качало, даже на корточках.

Но когда они подошли поближе, Костик ужаснулся. И Стас тоже. Рубаха у Генки была распахнута, а грудь и живот покраснели и вспухли, как подушка.

И сквозь эту красноту виднелись странные какие-то переплетения голубого цвета, линии какие-то, слова — татуировка.

Вдоль линий и слов выступали капельки крови.

Генка зачерпывал ладонью воду, прикладывал мокрую руку к татуировке и тихо поскуливал.

Костик так оторопел, что даже забыл про их драку. Ему его очень жалко сделалось, просто по-человечески жалко. Боль, наверное, была невыносимая. Константину Николаевичу до сих пор жаль этих чудаков, которые позволяют себя татуировать.

Костик поставил корзину с раками на краешек камня рядом с Генкой, подошёл вплотную и спросил почему-то шёпотом:

— Генка, кто это тебя так, а?

Парень медленно повёл в его сторону красными воспалёнными глазами, бессмысленно промычал что-то и затряс головой.

Но вот глаза его прояснились, он узнал Костика. Минуту он раскачивался в той же позе, очевидно ему просто необходим был кто-то, на ком можно было сорвать злость за свою дурость. Он вдруг вскочил и изо всех сил трахнул своим сапожищем по корзине. Раки, плоды долгих трудов — ужин Костика и Стаса — веером полетели в воду.

А Генка зарычал, хрипло выругался и ринулся на Костика. Это было так неожиданно, что тот растерялся. Он перепуганно вскинул руки к лицу и попятился.

Он даже не сообразил, что надо удирать. Генка потянулся уже к нему своими ручищами. Но тут сбоку спокойно шагнул Стас и подставил ногу.

И Генка на всём бегу грузно грохнулся оземь — вернее, о плоские камни пляжа.

Он захрипел что-то, а Костик и Стас, забыв про корзину, бросились со всех ног вверх по откосу.

Они так улепётывали, что казалось, не бегут, а летят по воздуху.

И только когда ноги у них стали заплетаться, а сердце разбухло в груди и, казалось, вот-вот лопнет, они остановились.