Читать «В волчьей пасти» онлайн - страница 230

— Они идут! Они идут!

Однако самолеты исчезли вдали. Бохов тоже выбежал с несколькими товарищами и смотрел вслед уносящимся самолетам. Рядом с ним, сжав губы и засунув руки в карманы, стоял Прибула.

— Почему ты все ждать последней минуты? — мрачно спросил он.

Бохов не ответил. Каждый нерв у него был натянут. Разрывы все учащались. Вблизи и вдали строчили пулеметы.

В девять часов Цвейлинг явился в лагерь. Мюллер и Брендель из лагерной охраны держались вблизи вещевой камеры, так как им было поручено при раздаче оружия извлечь спрятанные Пиппигом пистолеты. Они наблюдали за Цвейлингом. Что этому гусю понадобилось в камере?

В половине десятого один из наблюдателей лагерной охраны, задыхаясь, прибежал к Бохову с сообщением, что с северного склона им видны на отдаленном холме танки. Какие танки? Фашистские? Американские? Бегут эти танки или наступают? Это невозможно было установить. Значит, опять надо было ждать.

Цвейлинг тщетно ждал возвращения Клуттига. Когда настало утро, у обманутого мужа больше не было сомнения, что жена его удрала с гауптштурмфюрером. В поселке уже поднялась кутерьма. У доверху нагруженных машин толкались с бранью и криком шарфюреры, их жены и дети. Цвейлинг стоял в комнате. Теперь ему пора было подумать о собственной безопасности. Растерянно озирался он и излил свое горе в кратких словах:

— Подлая сволочь!

Яростно взмахнул он рукой. Ну, ничего, он и без них не пропадет. Он вдруг решил еще раз отправиться в вещевую камеру. Придя в канцелярию, он принялся ворошить личные бумаги заключенных. Более получаса он дрожащими пальцами рылся в груде документов, высыпанных на стол.

Ферсте все еще сидел на том же месте в своей камере. Он боялся шелохнуться. Для него больше не было выхода, не было спасения. С глубокой грустью он вынужден был признаться самому себе, что годы пребывания в карцере не закалили его и что он менее всего был борцом. Все же он чувствовал удовлетворение, что остался человеком, и скромно радовался тому, что он сделал для Гефеля и Кропинского, которые теперь должны были умереть вместе с ним. Своей смертью он приобщится к великому воинству без имени и числа, к удобренной почве, на которой когда-нибудь расцветет более прекрасный мир. Быть может, в этом был скрыт смысл событий, которого он искал. Когда взорвут лагерные ворота, его уже не будет…

Прошло меньше часа после того, как над лагерем промчались истребители, и вот появился самолет, какого заключенные никогда еще не видели. Медленно и на очень небольшой высоте скользил он то в одну, то в другую сторону. Часовые на вышках с беспокойством следили за ним и взволнованно что-то кричали друг другу. Заключенные, толпясь в проходах между бараками, таращили глаза на редкостную птицу. Это был американский наблюдательный самолет, выискивавший объекты для артиллерийского обстрела. Он произвел большое впечатление не только на заключенных, но и на эсэсовцев, которые на мотоциклах помчались вдоль забора, выкрикивая часовым на вышках приказы — последние приказы Камлота.