Читать «Смотрящий» онлайн - страница 4

      Зуммер всё гудел и гудел, а я лежал в холодном поту, не понимая, жив ли я, или уже отправился на встречу с Хозяевами Зоны. Постепенно пришло осознание, что всё-таки жив, и бой, уже в который раз прокрутившийся у меня перед глазами, имел место быть уже шесть лет назад... А сейчас я лежу на кровати в своём домике недалеко от Зоны. А звук зуммера действительно исходит из моего ПДА, но не пристёгнутого к левой руке, а лежащего на тумбочке рядом с кроватью. А 'распинается' ПДА потому, что вчера вечером я сам установил в нём будильник на полпятого утра.

      Я, пошарив рукой по тумбочке, налапал ПДА, и поднёс его к глазам, чтобы отключить будильник. Ну почему конструкторы сего хитроумного навороченного прибора не могли прилепить к нему какую-нибудь ба-а-альшую кнопку, как на настоящем будильнике. Чтобы хлопнул по ней - и всё затихло. А так, надо вглядываться в кнопочки, целиться в нужную... Всё. Отключил. В наступившей тишине я полежал ещё немного, бездумно пялясь в потолок. Потолка, конечно, не было видно. В середине февраля в пол-пятого утра ещё темно. Но даже если бы и было светло, потолка бы я, скорее всего, не увидел. В этом состоянии полунирваны, когда ты уже как бы не спишь, но ещё и не бодрствуешь, взгляд не фиксирует окружающие предметы. Однако долго разлёживаться я не стал. Пора на работу.

       'На работу' - это значит, надо идти в Зону. И идти именно сейчас. В больших городах сейчас, так же, как я, просыпаются от сигнала будильника люди, и начинают собираться на свою работу. В это время их пока еще немного, но вот через час-два начнётся массовый подъём, умывание, чистка зубов, одевание... И всё это с поглядыванием на часы, чтобы не дай Бог не опоздать. Им там, в больших городах, легко. Они знают, что, если опоздают, строгое начальство их накажет. А у меня вот нет начальства. Вроде бы - просыпайся, когда хочешь, делай, что хочешь... Но нет. Надо подчиняться строгим правилам, самим же и установленным. Здесь за невыполнение правил, в частности за опоздание, грозит не выговор от начальства или (о ужас!) - увольнение. Здесь такие вещи частенько караются смертью. И далеко не всегда лёгкой.

      Так что, повалявшись пару минут, я встал, включил свет, налил из ведра воды в электрочайник, и, поставив её кипятиться, подошел к умывальнику. Умывальник был старинный, системы 'Мойдодыр'. По количеству слоев шелушащейся краски можно было с легкостью определить его возраст, подобно тому, как возраст дерева определяется по числу колец на срезе. Остался сей девайс от прежних хозяев дома. Впрочем, весь дом был старинный. В исходном варианте он был обычной украинской мазанкой. Деревянные стены, оштукатуренные глиной, две комнаты, расположенные по принципу избы-пятистенки (то есть дом делится пополам внутренней стеной, причём сначала входишь в одну комнату, а потом уж из неё - в другую). Веранда. 'Сзади' дома - то есть со стороны, противоположной от веранды - прилеплен маленький сарайчик. Крыша четырехскатная, покрыта так называемым 'тернитом' (старый листовой шифер 'квадратиками'. Название пошло от того, что на каждом квадратике было выбито слово 'ETERNIT'. Хрен его знает, что это такое - то ли название фирмы-изготовителя, то ли название материала). Потом снаружи дом обшили рубероидом, а изнутри обклеили обоями. Судя по состоянию и того, и другого, происходило это где-то в семидесятых годах прошлого века. Потолок обоями не обклеивали - может, не хватило материала, может, решили, что и так сойдёт. Он так и остался просто побеленным, с выступающими деревянными балками (тут их называют 'матицы'). На одной балке был вырезан крест, а под ним дата '1913'. То ли дом построили в тринадцатом году, то ли эта балка досталась ему 'по наследству' от другого, более старого дома. Первый вариант казался мне более вероятным.