Читать «В назидание любопытным» онлайн - страница 10

Так мы приступили к осуществлению нашей странной операции, даже не продумав всех возможных последствий. Я намеренно сократил эту часть истории, чтобы подчеркнуть поспешность, с которой мы наметили план и приступили к его исполнению. «Кратчайший путь — вверх по склону холма, а затем через церковное кладбище», — сказал Пэкстон, когда мы вышли из гостиницы и стояли, беспокойно озираясь по сторонам. Вокруг не было никого — совсем никого. Сибург в это время года чрезвычайно тих и немноголюден. «Вдоль ограды не пройти, там собака», — возразил Пэкстон, когда я предложил выбрать еще более короткий маршрут — вдоль фасада, а затем напрямик через луга. Его довод был достаточно убедительным. Мы поднялись к церкви и прошли через кладбищенские ворота. Признаюсь, в этот момент мне пришла в голову мысль, что среди тех, кто здесь лежит, вполне могут оказаться и такие, кому прекрасно известно, куда мы направляемся. Но даже если это действительно было так, то им было известен и тот факт, что мы пользуемся покровительством одного из существ, находящихся, так сказать, на их стороне, и мы не заметили никаких признаков их присутствия. Но то, что за нами следят, мы чувствовали прекрасно. Столь остро этого ощущения мне ни до, ни после описываемых событий испытывать не доводилось. Особенно сильным оно стало после того, как мы миновали кладбище и ступили на узкую тропинку, окаймленную с обеих сторон высокими кустами. По этой тропинке мы пронеслись, как христианин по Долине, и вышли в поле. Мы двинулись по кромке поля, вдоль кустов, хотя я предпочел бы держаться открытого пространства, позволяющего видеть, кто идет за тобой; после этого мы прошли какие-то ворота (а может быть, двое ворот) и свернули влево, на тропинку, поднимающуюся на кряж, в конце которого находился заветный курган.

По мере приближения к тайнику сначала Генри, а затем и я смутно почувствовали, что нас поджидает несколько существ, гораздо более зыбких, чем наш сопровождающий. Трудно передать словами, в каком возбуждении находился Пэкстон. Он дышал, как загнанный зверь, на его лицо было страшно смотреть. Впрочем, Пэкстон был преисполнен решимости, и у нас не возникало сомнений в том, что он легко совладает с собой, когда мы придем на место. Мы не ошиблись. Пэкстон сразу набросился на засыпанное отверстие в склоне холма и вгрызся в грунт с такой яростью, что уже через пару минут большая часть его тела скрылась из виду. Мы держали его пальто и сверток с короной и, должен признаться, испуганно озирались по сторонам. Смотреть, в общем-то, было не на что. Сзади обзор заслоняла сплошная темная стена елей; справа тоже располагались деревья, из-за которых выглядывала колокольня, находящаяся в полумиле от нас; слева можно было разглядеть домики и ветряную мельницу на горизонте; впереди мертвенно лежала морская гладь, от которой нас отделял еле слышный лай собаки во дворе домика, который стоял на берегу канала, слабо мерцающего в темноте: полная луна превратила его воды в серебристую дорожку. Вековой шепот шотландских елей вокруг и море впереди. Но в этом спокойствии природы совсем рядом с нами невыносимо резко и четко звучала нота некой с трудом сдерживаемой враждебности, — казалось, вот-вот хозяин спустит с цепи невидимую собаку.