Читать «Огнедева. Аскольдова невеста» онлайн - страница 11

Ясно, что это был жальник — точно такие же длинные курганы, вытянутые порой на десятки шагов, она не раз видела в последние дни на берегах, где они перемежались с округлыми словенскими сопками. В таких курганах хоронили прах своих умерших кривичи, чьи поселения встречались уже и на Ловати, а здесь, в ее верховьях, начинались их коренные земли. Вот почему тут никто не собирает грибов — здесь владения мертвых. Судя по длине и высоте, эти два кургана были довольно стары и приняли в себя прах не одного поколения. На склонах тут и там шелестели листвой на утреннем ветру те же молодые березки, на ветвях качались рушники с особой погребальной вышивкой, где совсем свежие, а где давно полинявшие, избитые пральниками ветров и выполосканные дождями. Под березками в траве виднелись горшки с поминальными угощениями. Но главное…

Некоторое время Дивляна стояла, мертвой хваткой сжав в кулаке сине-голубую бусину-глазок, висевшую у нее на шее: прощальный дар Ильмерь-озера и всех ее предшественниц, ранее носивших священное звание Огнедевы. Нет, это ей не мерещится. Здесь жальник, и на склонах кургана — только одного из двух — прямо на траве застыли дети и подростки. Живые… или нет? Ни ран, ни крови на них не было видно, но они лежали неподвижно, будто не замечая в своих тонких исподних рубашках утренней прохлады и сырости земли…

Ближе всех, всего в паре шагов от нее, лежала девочка лет восьми, со светлой косичкой, скорчившись и прижав кулачки к груди. На обоих ее запястьях Дивляна увидела науз — красную шерстяную нить с узлами. Заставив себя сделать шаг, она наклонилась и всмотрелась в лицо девочки. Та выглядела спящей, а на шее у нее был еще один науз — множество сложных узлов, каждый из которых завязывается с особым заговором. Дивляна, наследница многих поколений волхвов, хорошо разбиралась в таких вещах. Кроме науза, на шее девочки виднелась костяная фигурка птички — таких оберегов словены не носили.

Глубоко вдохнув, собрав в кулак всю свою смелость, Дивляна опустила дрожащую руку и прикоснулась к руке девочки. Кожа ее была прохладной, как у всякого, кто слишком долго пробыл на воздухе в нежаркое время, но мягкой. Она сжала пальцами запястье, прислушалась… жилка билась!