Читать «Бог не любовь: Как религия все отравляет» онлайн - страница 13

«Когда я говорю, что я атеист и хорват, люди спрашивают, а чем я докажу, что не серб».

Иными словами, быть хорватом значит быть католиком. Быть сербом значит быть православным. В 1940-е годы это разделение вдохновляло политику марионеточного правительства, организованного нацистами в Хорватии под покровительством Ватикана. Помимо естественного стремления истребить всех местных евреев, хорватские нацисты вели политику принудительного обращения православных в католичество. Десятки тысяч православных были убиты или депортированы, а возле городка Ясеновац возник гигантский концентрационный лагерь. Режим генерала Анте Павелича и его усташей отметился такими мерзостями, что даже многие немецкие офицеры не желали иметь с ним ничего общего.

К 1992 году, когда я посетил место бывшего лагеря у Ясеноваца, эстафету перехватила другая сторона. Войска Сербии, где у власти стоял Слободан Милошевич, незадолго до того подвергли жестокому обстрелу хорватские города Вуковар и Дубровник. Они же взяли в кольцо Сараево, город с преимущественно мусульманским населением, и круглые сутки засыпали его снарядами. По другим городам Боснии и Герцеговины — прежде всего вдоль реки Дрины — катилась волна разбоя и массовых убийств, которую сами же сербы называли «этнической чисткой». «Религиозная чистка», впрочем, была бы ближе к истине. Из коммунистического аппаратчика Милошевич переродился в оголтелого шовиниста, и крестовый поход против мусульман, которым он прикрывал включение Боснии в состав «Великой Сербии», в значительной степени осуществлялся силами неофициальных бандформирований под его «недоказанным» контролем. Банды эти состояли из религиозных фанатиков и нередко действовали с благословения православных священников и епископов. Попадались в них и православные «добровольцы» из Греции и России. Они целенаправленно уничтожали любые следы оттоманской цивилизации: динамит под исторические минареты в Баня-Луке был заложен во время перемирия, а не в ходе боевых действий.

Немногие теперь помнят, что католики при этом ни в чем не уступали православным. Движение усташей, возродившееся в Хорватии, пыталось захватить Герцеговину с тем же варварством, что и во время Второй мировой. Мостар, прекрасный город, тоже подвергся обстрелам и блокаде; по знаменитому Старому мосту, построенному еще в османскую эпоху и занесенному в список мирового культурного наследия ЮНЕСКО, палили, пока он не обрушился в реку. Не будет ошибкой сказать, что кровавый раздел и «зачистку» Боснии и Герцеговины католические и православные экстремисты проводили вместе. Их вина до сих пор не признана широкой общественностью, поскольку мировые СМИ предпочли более простые ярлыки: «сербы» и «хорваты». Религия упоминалась только в связи с «мусульманами». Однако триада «хорваты — сербы — мусульмане» затемняет дело, ставя на одну доску две национальности и одну религию. (Репортажи из Ирака грешат тем же, но с перекосом в другую сторону: «сунниты — шииты — курды».) На протяжении блокады в Сараево находилось не менее десяти тысяч сербов. Сербом был один из руководителей обороны города, генерал Йован Дивьяк, с которым я имел честь познакомиться под артиллерийским огнем. Местная еврейская община, возникшая еще в 1492 году, по большей части также поддерживала правительство Боснии и боснийскую независимость. Репортажи из Югославии были бы гораздо ближе к действительности, если бы пресса и телевидение сообщали нам, что «сегодня православные войска возобновили обстрел Сараево», а «накануне католические вооруженные группировки разрушили Старый мост». Но идентификация по религиозному признаку так и осталась уделом «мусульман», несмотря на то, что их убийцы старательно обвешивались здоровенными православными крестами поверх патронташей или же обклеивали приклады винтовок образами