Читать «Портрет А» онлайн - страница 44

Однажды в маленьком городке я забрел в один двор и увидел шестерых по пояс голых мужчин — шиваистов, которые сидели на земле вокруг нескольких книг на хинди с таким видом, какой бывает у бульдогов, вырывающих друг у друга кусок, в руках — маленькие кимвалы; шиваисты с остервенением и дьявольской скоростью пели какую-то чертову колдовскую песнь, из тех, что пронимают неминуемо, это была зычная, восторженная, главнейшая песнь, да, песнь сверхчеловека.

С такими песнями бросаются под колесницу богов. Это они бросаются, но с такой песнью я бы, пожалуй, и сам бросился под колеса. Это была песнь духовного подъема, несомненной победы сверхчеловека.

Так вот, эта песнь была га самая «Рамаяна», которую я находил чрезмерно затянутой и хвастливой.

* * *

В том же дворе был один очень древний старик; он мне поклонился, но я заметил его поклон слишком поздно. Уже снова зазвучала музыка, и я подумал; «Только бы он взглянул на меня еще раз!» Он был странник, нездешний. Мне показалось, что он отнесся ко мне дружелюбно. Музыка закончилась. Я был в восторге. Он обернулся ко мне, послал мне взгляд и вышел. В этом взгляде было что-то, адресованное мне лично. Я до сих пор пытаюсь понять, что он мне сказал. Что-то важное, главное. Он взглянул на меня самого и на мою судьбу с каким-то одобрением и радостью, но промелькнула и тень сочувствия, а может, и жалости — хотел бы я знать, что все это значило.

* * *

Здесь в Пури (провинция Орисса) я испытал ощущение, немного похожее на то, что у меня было в Даржелинге: огромное облегчение, я встретился с какими-то другими людьми, кроме бенгальцев. Тем не менее я предпочел остаться именно в Бенгалии и постоянно твердил себе, что, когда вернусь во Францию, я буду сильно скучать по бенгальцам — я уже и здесь по ним скучаю. Всего два дня, как я уехал из Бенгалии, и уже жалею. Здесь есть симпатичные люди, которые вам улыбаются… а дальше-то что? Зато там это было блуждание в непроницаемом.

* * *

У евреев Бог был далеко. Он явил себя на горе Синай, издалека, в раскатах грома единственному человеку, и все только ради того, чтобы передать ему десять заповедей, выбитых в камне.

Однажды его сын воплотился в человека. С этого момента в мире началась новая эпоха. Все изменилось неузнаваемо. Чувство воодушевления и безопасности охватило людей.

Но для индуса, в стране, где каждые двадцать лет какой-нибудь бог воплощается в человека, и сам Вишну воплощался уже двенадцать раз, это пустяки. Он относится к своим богам по-родственному, надеется, что они окажутся его сыновьями, а девушки мечтают выйти за них замуж. Поэтому и шакты (молитвы) не уступают в фамильярности самой приземленной прозе и в них содержится немало брани.

* * *

Если вы спросите у индуса на юге страны, что за боги изображены на гопурамах, всегда найдется несколько богов, которых он не знает. «Их так много», — говорит он, и у него на лице появляется особая улыбка пресыщенного богача, которому не приходится себя ограничивать, — спрашиваешь себя, не испытывают ли индусы особой потребности в этом ощущении.