Читать «Портрет А» онлайн - страница 183

Сколько гостей из «братских делегаций», которые принимают с цветами, улыбками и безудержными проявлениями дружбы, остерегаются и не придают всему этому значения, как и те, кто недавно в ужасе смотрел на дикие выходки хунвэйбинов.

Мне же, после того как я был неприятно удивлен и извлек из этого урок, нравится думать, что как бы там ни было и к чему бы Китай ни стремился, он всегда будет меняться.

Он обновляется. И нужно радоваться тому, что его не узнать, и тому, что мы каждый раз видим новый Китай, всегда неожиданный и всегда невероятный.

29

«The evolution of Chinese writing», Owen, p.8, fig. I.

30

Мы приводим практически подстрочник фрагмента стихотворения Ли Бо в переводе с французского, чтобы сохранить образы, которым дальше дает толкование Мишо. Вот как этот фрагмент звучит в переводе А. Гитовича: «В струящейся воде /Осенняя луна. / На южном озере / Покой и тишина./И лотос хочет мне/ Сказать о чем-то грустном, / Чтоб грустью и моя/Душа была полна» (Ли Бо. Нефритовые скалы СПб.: Кристалл, 2000). (Примеч. перев.)

31

«Дух китайской поэзии» (англ.). (Примеч. перев.)

32

Китайцы всегда мечтали о «всеобщем согласии» — то есть чтобы земля и небо «были в состоянии совершенного покоя», а каждое существо «полностью реализовало себя».

Интриган, желающий вызвать народный гнев, говорил: «Император утратил „гармонию с небом“». Услышав это, потрясенные крестьяне и знать, весь народ вместе хватался за оружие… и император лишался трона.

33

Это удивительно: возвращаешься туда сегодня, и в тех же городах, где ог тебя все разбегались, видишь уверенные лица, люди не отстраняются — они улыбчивы, открыты и дружелюбны.

34

«The Chinese idea of the second self». E. T. S. Werner.

35

Поздн. примеч. В самый разгар войны, когда в провинциях бушуют восстания, не кто иной, как сам Чан Кайши издает сборничек полезных предписаний и правил вежливости и этикета… В Китае эта книга явно не будет последней в своем роде.

36

Поздн. примеч. До сих пор в Китае инакомыслящих, крупных диссидентов, уклонистов, а также прочих «подозрительных личностей» и предателей отправляют не в тюрьму или в ссылку, не казнят, а водят по Пекину или другому городу с табличкой на груди, а на табличке крупными буквами написано: «глупец»; так их оскорбляют, выводят на улицу для публичного осмеяния — потеря лица.

Это первое из их серьезных наказаний.

Кто-то спросит: а что же самокритика? Но может быть, самокритика — всего лишь способ стыдить себя самому, чтобы защититься от чувства стыда, которое вам навязывают другие и которое вытерпеть труднее?

Вот и классические китайские нормы вежливости обязывают в первую очередь принизить себя самому до последней крайности.

37

Так было по многих провинциях при разных императорах, несмотря на авторитет императорской власти, — а маоистская революция покончила с этим положением дел, как и со многими другими вещами, которые уже вошли в обычай.