Читать «Императрица Лулу» онлайн - страница 40

— В государстве назрели перемены, Лулу. Российское дворянство требует перемен, а я — первый дворянин государства. Я тоже хочу перемен. Во всём… перемен. Я желал бы знать, готова ли ты тоже со смирением принять изменение своего положения. Ты понимаешь, конечно, что речь не идёт… — хотел сказать «о плахе», но не решился выговорить это слово и просто слегка развёл руками и потряс своим, уже отображённым на десятках портретах великолепным, но всё ж сильно преувеличенным на портретах подбородком, выказывая отвращение к непроизнесённому слову. — …Ты просто вернёшься в родительский дом. Супружеская измена может считаться доказанною, что станет достаточным основанием для Церкви, одобрящей развод. — Наконец выговорил то, что и хотел произнести, — «развод».

Поскольку кошка молчала, он, не останавливаемый, продолжал и закончил главным:

— Подпиши, Лулу, и закончим дело миром. В первый же день, как только… Я в первый же день подпишу указ. В первый же день это привлечет меньше внимания. — Это он произнёс весьма торжественно, выдавая себя и отчасти оборачиваясь из нынешней весны в нынешний зимний день в батюшкином замке; подписывать указы ещё только предстояло ему. — Я же, со своей стороны, клятвенно обещаю… Ну, в самом деле, нынче девятнадцатый век, и мы с тобою венценосные особы европейской державы, Лулу.

Подошел вновь к секретеру, он вынул новую бумагу — сунул ей в руки. Это было формальное признание вины, как бы написанное её же собственной рукою — её почерк и почерк Амалии различались столь незначительно, что графолог мог бы строить рассуждения свои о сходстве характеров сестёр, столь различных, как казалось окружающим, по характеру.

— В конце концов, я тоже знаю, что такое страсть, и всегда готов простить ее.

Смутить кошку не удалось. Она спокойно прочитала и подняла на него совершенно сухие, прищуренные глаза.

— Сестрица могла бы, Ваше Высочество, и уж поставить за меня мою подпись, если Вам необходим столь незначительный предлог.

Бог мой, настолько не понимать его! Настолько не понимать его душу! Поистине, он принял совершенно правильное решение — сидящая перед ним женщина не может и никогда не могла составить его счастье. Он, как любой его подданный, желает быть счастливым, желает быть понятым не только народом, но и женщиной, милость к которой он оказывал бы не только плотской любовью, но и общностью взглядов на устройство мира. Так не понимать!