Когда с небес на этот берег дикийроняет ночь свой траурный платок,полушутя, дает мне Сон безликийнебытия таинственный урок.Я крепко сплю, не чая пробужденья;но день встает, и в лучезарный мигя узнаю, что были сновиденьяи что конца еще я не постиг.
28 февраля 1918
ЭЛЕГИЯ
Я помню влажный лес, волшебные дороги,узорные лучи на дышащей траве…Как были хороши весенние тревоги!Как мчались облака по вольной синеве!Сквозная стрекоза, мой жадный взор чаруя,легко покоилась на освещенном пне.Со струнами души созвучья согласуя,чудесно иволга сочувствовала мне:я чутко различал в зеленой вышине —то плач прерывистый, то переливы смеха.Березы, вкрадчиво шумящие вокруг,учили сочетать со звуком точный звук,и рифмы гулкие выдумывало эхо,когда, средь тишины темнеющего дня,бродя по прихоти тропы уединенной,своими кликами даль мирную дразня,я вызывал его из рощи отдаленной.
18 января 1918
ДВА КОРАБЛЯ
У мирной пристани, блестя на солнце юга,с дремотной влагой в лад снастями шевеля,задумчивы, стояли друг близ друга два стройных корабля.Но пробил час. Они пустились в море,и молчаливо разошлись они.Стонали ветры на просторе; текли за днями дни.Знакомы стали им коварные теченья,знакома — верная, сияющая ночь;а берега вдали вставали, как виденья, и отходили прочь…Порой казалось им: надежда бесполезна.Катился бури гром, и быстрой чередойсменялась черная зияющая бездна всплывающей волной.А иногда с тревогою угрюмойони оглядывались вдруг,и каждый полон был одной и той же думой: «Где ты, мой бедный друг?»Да, много было бурь, да, много снов печальных,обманных маяков и скрытых скал,но ангел вещий, ангел странствий дальних, их строго охранял.И срок иной настал… Угомонились бури;а корабли куда-то вновь спешат,и с двух сторон выходят из лазури, и вот — плывут назад!Они сошлись и снова рядом встали,о шири шелестя изведанных морей,а волны слушали, но нет, — не узнавали тех старых кораблей…