Читать «Моя другая жизнь» онлайн - страница 300

И тут меня ловят: марихуану курю. Надзиратель один принес, а меня застукали. Другие охранники пообещали, что наизнанку меня вывернут, но дознаются, где я дурь взял. Ну, перед моей камерой собралась команда курильщиков, и один парень мне лезвие дал. Порежь, говорит, себе живот и руки, глубоко, чтоб крови много было, — тогда подвешивать за пальцы и бить не станут; а то загнешься у них — им отвечать. Но я себя кромсать не стал. Откупился. Дал им бумажку в пятьдесят сукров.

Джордж подписал признание, и вскоре после того его отправили в тюремную больницу, грыжу оперировать. Грыжу от той первой ночи в полиции, когда его пытали. Доктор сказал, что если заплатит достаточно — выйдет отсюда. Но такой суммы у Джорджа не было; в тот первый год все норовили из него деньги выкачать.

После операции его отправили в корпус В, и начался второй год тюремной жизни. Денег у него поубавилось; вместо того чтобы других арестантов кормить, он сам побирался. Неожиданно оказалось, что те, кто раньше — пока он был побогаче — на него наезжал, теперь ему сочувствуют и помогают.

Джордж начал играть в волейбол; а учился он всегда быстро, так что скоро стал капитаном команды своего корпуса на тюремных соревнованиях.

Каким-то образом заключенные могли иметь все что угодно. И еду, и выпивку, и марихуану, и «красных чертей» (таблетки секонала) — но это стоило денег. Став волейбольной звездой, Джордж получил возможность изредка звонить домой. Его и арестанты зауважали, и тюремная администрация; он уже стал там своим.

— У меня теперь совсем другой ранг был, понимаешь? Я арестант, я личность; и уже не гринго какой-то, а ветеран.

По вторникам у них бывали visita intima: подруги приходили и жены, а к холостякам пускали проституток.

— Как они выглядели?

— Ну, с этим плоховато было. Старые, жирные. Только такие, кому на улице уже делать нечего. В нашем корпусе богатых не было, к нам приходила только одна. В других — в А и Б — было повеселее. По вторникам и баб навалом, и музыка, и танцы. Но самый лучший корпус — Pabellón Político, для политических. Прежний мэр Гуаякиля тоже там сидел, так губернатор провинции частенько приезжал, выразить почтение Дону Хаиме.

Под Новый год Джордж едва не погиб. Он встретил на лестнице индейца-психопата. Тот уже в тюрьме троих убил, заточенной велосипедной спицей. Джордж посторонился, чтобы дать индейцу пройти, а псих кинулся на него. Джордж прыгнул назад, спиной через перила, пролетел восемь футов, но как-то ухитрился ничего себе не сломать.

— Это так меня достало, что я спросил надзирателя, нельзя ли повидать доктора Кастельо, бывшего гуаякильского мэра. А тот большой воротила был в наркоделе, по сто — двести кусков делал зараз. Я ему рассказал про случай с индейцем. Не то чтобы жаловался, а как бы к слову. И в тот же вечер меня перевели к ним.

Это был третий этап его тюремной жизни. Начав с борьбы за существование в толпе заключенных, добившись уважения, в частности своими волейбольными победами, он добрался до самого верха тюремной иерархии, где были люди, по-прежнему влиятельные на воле, имевшие много прав и привилегий и сознававшие свою силу. Это давало Джорджу надежду. Не на то, что его выпустят, нет. Но будущее в тюрьме уже не казалось таким страшным: он стал «чистым».