Читать «Запределье. Осколок империи» онлайн - страница 8

— А брода тут никакого нет! — уверял седобородый старец, местный староста. — Пробовали гать наладить, при царе еще, так не держит трясина проклятущая! Хотите — сами проверьте.

— Я ж говорил, что полковник дело свое знает туго, — сломал веточку командир и, не глядя, кинул обломки в грязь. — Третий путь выбрал. Я таких в Крыму навидался: патроны расстреляют, а сами в море идут и не оглядываются. Мол, хочешь — стреляй в спину, хочешь — не стреляй. И тонут, представляешь! Сами тонут! Добровольно!

Чернобров дернул щекой — плохо заживающий сабельный порез, обещающий со временем превратиться в уродливый шрам, опять закровоточил — и вскочил в седло.

— Илюхин, бери своих бойцов и по кромке трясины — в обход. Выяснишь, нет ли где прохода.

Увы, разведка ничего не дала. Болото уходило вдаль, и конца-краю ему видно не было. Похоже, что старая карта-двухверстка не врала и до самой Кирсановки простирались одни лишь унылые, поросшие ржавым тростником топи, в которых без следа затерялся отряд полковника Еланцева.

Чернобров без толку проторчал в Глухой Елани целых две недели, но ничего нового об исчезнувших белых не узнал. Попытки навести гать ничего не дали, о броде местные действительно ничего не знали или не хотели говорить… Кровожадный Шейнис даже предложил расстрелять для острастки пару-тройку неразговорчивых селян, но командир, с каждым днем становившийся все угрюмее и угрюмее, отмел эту бессмысленную жестокость без разговоров. Настраивать против новой власти и без того недоверчивых кержаков он не хотел.

Снялись с места и ушли к далекому Кедровогорску красные, только когда зарядили проливные дожди и появилась реальная опасность застрять в негостеприимной деревне до зимы. А то и до весны, что тем более не входило в планы непримиримых борцов с мировой контрреволюцией…

* * *

— Неужели выбрались?

Перемазанный болотной грязью по уши, потерявший где-то фуражку есаул Коренных повалился в колючую осоку, казавшуюся изможденным людям мягчайшей периной, и с протяжным вздохом перевернулся на спину, глядя в розовеющее предутреннее небо. Не верилось, что позади без малого сутки изматывающего похода по разверзающимся под ногами хлябям. Только чудом удалось не потерять ни одного человека, ни одной телеги с ранеными и небогатым скарбом. Чего нельзя сказать о верховых конях, шесть из которых остались навеки в трясине, словно жертва жуткому болотному демону. Шесть чистокровных скакунов заплатили своими жизнями за то, чтобы люди смогли выйти на сушу…

— Не знаю… Наверное, да.

Владимир Леонидович тоже никак не мог прийти в себя. Стоило опустить на миг веки, и снова перед глазами вставала жирно чавкающая грязь, острые, как бритвы, стебли, коварные зеленые лужайки-проплешинки, так и манящие наступить, но скрывающие под собой бездонные омуты…

Не раз за прошедшие сутки люди обретали надежду, когда болото под ногами мельчало. Но трясина лгала, играла с людьми, снова и снова заставляя их вязнуть по пояс в ледяном вязком месиве, хватающем свои жертвы цепкими щупальцами и не желающем отпускать. Но теперь все было позади. Местность определенно шла на подъем, и чахлые березки, не имеющие сил для нормального роста без почвы под корнями, давно уже сменились лиственницами и кедрами, как известно растущими только на надежной суше. Даже если это был всего лишь остров, и то лучше, чем ничего. А уж если настоящий берег…