Читать «Запределье. Осколок империи» онлайн - страница 186

«Что это за хреновина? — думал капитан, вслушиваясь в пыхтение и стоны и осторожно отодвигая ветку. — Зверь какой, что ли?..»

Далеко не сразу он сообразил, что странный «зверь», копошащийся в траве, — это двое мужчин в черном, увлеченно возящихся над распластанным под ними молочно-белым телом. Женским телом.

Насильники были настолько увлечены своим занятием, что не заметили, как из-за кустов выросли трое военных. Один из них сделал было попытку схватить винтовку, но та уже была надежно прижата к земле капитанским сапогом.

— Не балуй! — наган смотрел прямо в прыщавое лицо урки. — А то вмиг мозги на волю выпущу!

— Да мы ничего, начальник, — нагло заявил второй уголовник, постарше, хорошо знакомый Полешкову по кличке Жека-магаданский. — Все по согласию! Спрячь шпалер-то. Мы тут идем себе, никого не трогаем, а эта дурища нас прямо в кусты и затащила…

Блатные, особенно ворье, занимавшее в уголовной иерархии верхние позиции, давно были головной болью Григория Никифоровича. Существовало негласное указание смотреть на выходки воров сквозь пальцы — они рассматривались наверху как важное звено в процессе «перевоспитания» политических — но порой не выдерживали нервы даже таких бывалых цепных псов, как капитан Полешков…

Не дав толком натянуть штаны, насильников проконвоировали к остальным. Их жертва — дородная местная баба из «вольняшек», заведовавшая в лагере прачечной, тащилась сзади, буквально вися на плече Афонина и орошая его водопадом слез.

— К сосне, — скомандовал капитан двоим уголовникам.

— В угол поставишь? — сверкнул стальным зубом в кривой ухмылке Жека. — А мы больше не будем. Правда ведь, Опарыш, а?

— Встать к сосне, — повторил Григорий Никифорович, играя желваками.

— Ой, да чё ты… — блатной отлично видел револьвер в опущенной руке офицера, но не покуражиться было против его природы.

— Поставьте их к сосне, — скомандовал Полешков, и четверо солдат попарно потащили под локти насильников к толстенному стволу кедра.

— Гражданин начальник! — запаниковал молодой «блатняк», поняв, что дело приобретает скверный оборот: побег, насилие, оружие… — Пожалейте Христа ради!

— Не сс… Опарыш, — пихнул его локтем в бок старший. — Ни хрена они нам не сделают. Без суда-то и следствия.

— Ты уверен? — холодно поинтересовался капитан, вскидывая наган.

— Гражданин начальник!.. — истошно завопил молодой, бросаясь на колени.

Сухо треснули два выстрела.

— За вооруженный мятеж и насилие над гражданским населением, — в гробовой тишине объявил запоздалый приговор Григорий Никифорович, пряча револьвер и не глядя на дергающиеся еще в агонии тела. — Завалите ветками, чтобы зверье не потратило. Потом заберем.

Экзекуция произвела настолько благотворное действие на остальных пленников, что никто и пикнуть не смел больше. Каждый ярко представлял себя на месте Жеки с Опарышем, и любое распоряжение «гражданина начальника» исполнялось с полуслова. Даже «вольняшка» и та перестала рыдать, будто опасаясь накликать гнев командира.

«Жаль, — думал Полешков, шагая впереди небольшого отряда. — Что нельзя так в обычной жизни… Пускать бы в расход по одной сволочи в неделю — никто и пикнуть бы не посмел… А то развели, понимаешь, социалистическую законность…»