Читать «Запределье. Осколок империи» онлайн - страница 172

Правда, пуля помешала ему непосредственно принять участие в «покарании». Не довелось даже увидеть перед собой на расстоянии штыкового удара вражье лицо. Стрелял? Ну да, расстрелял одну обойму по врагам, но попал ли — кто знает? Он даже ощутил детскую обиду, когда голубое небо над головой вдруг, совсем без перерыва, сменилось растрескавшимся, давно не беленным потолком госпитальной палаты. Только долго обижаться тогда не дала боль в простреленной руке…

Ранение поставило крест на его дальнейшей службе. Бойца Столетова комиссовали «по чистой» тремя месяцами позже — слава богу, руку отстояли, хотя она так до конца не отошла и плохо слушалась даже сейчас, десять лет спустя…

Да и о причине ранения, как оказалось, никому рассказывать было нельзя. Это ему объяснил в двух словах смешливый мужичок с простоватым деревенским лицом, седыми висками и эмалевыми прямоугольничками на краповых петлицах. Егор еще тогда удивился, почему мужик, годящийся ему в отцы, все еще в малых чинах, но потом ему и это разъяснили.

Ордена ему, конечно, не досталось. Даже медали. Но зато без экзаменов, по комсомольской путевке, удалось поступить в институт. Правда, только через год, когда зажила рука… А потом, когда в кармане уже лежал новенький диплом, молодому инженеру открылась дорога на очень-очень серьезный завод. Родина доверяла своему защитнику и ценила его. И опять вокруг были только свои…

Цех Столетова на этом непростом заводе был святая святых: там собирали новейшее чудо-оружие — автоматические винтовки, а позднее — первые пистолет-пулеметы, гарантирующие, что родная Рабоче-Крестьянская Красная Армия будет самой сильной «от тайги до британских морей» и впредь. Это утверждали кумачовые транспаранты над входами в цеха, стенгазеты и докладчики на комсомольских собраниях.

И черт же дернул инженера Столетова восхититься трофейными финскими автоматами, привезенными на завод в конце тридцать девятого. А буквально через неделю он узнал, что Гражданская война вовсе не закончилась. Ни в двадцатые, ни тогда, под синим-синим небом…

И внезапно для себя оказался в стане «врагов народа»…

* * *

Капитану НКВД Полешкову сегодня спалось плохо. С вечера, должно быть на погоду, жутко ломило простреленное десять лет назад плечо. Лагерный врач из «вольняшек», как назло, пребывал в очередном запое вкупе с фельдшером-зеком, а без специалиста в их мудреных скляницах и порошках было не разобраться. Латынь, за полной ненадобностью в работе, в школе ГПУ не преподавали. Можно было, конечно, воспользоваться проверенным народным средством — заместитель начальника лагеря в его отсутствие царь и бог на вверенной ему территории, да не слишком уважал Григорий Никифорович водку. Сгубила проклятущая и отца его, и деда — сколько было в жизни радостей у вечно пахавших «на дядю» темных крестьян? Гриша был первым из их деревни, разорвавшим вековые цепи, приковывавшие мужика к сохе от рождения до самой гробовой доски. А посему употреблял только в компании и исключительно «благородные» напитки — коньяк, вино… Где же взять коньяк в здешней глуши?