Читать «Фельдмаршал Борис Шереметев» онлайн - страница 36
Сергей Павлович Мосияш
И теперь он торопился. Впереди ждала Венеция, где он должен научиться строить галеры.
Одиннадцатого июня 1698 года Великое посольство прибыло в Штоккерау — городок в предместье Вены. Начались утомительные переговоры о порядке и протоколе официального въезда и приеме посольства при дворе императора Леопольда. Поскольку при этом полагалось по старой традиции дарить собольи «сорочки» (связки по сорок шкурок), а их у Великих послов уже не осталось, то был срочно отослан в Москву дворянин Борзов за «сорочками».
— Гони, братец, как можно скорей, — наказал ему Головин . — От этого зависит наш въезд в Вену.
И Борзов погнал, не жалея ни себя, ни лошадей, ни кучера.
Теперь можно было и не спешить с обсуждением протокола, и даже затягивать переговоры. Но чтобы австрийцы не заметили заминки, Великие послы — Франц Лефорт , Федор Головин и Прокофий Возницын — стали домогаться лично встречи Петра с императором Леопольдом. После долгих препирательств канцлер граф Кинский согласился, но на условиях, что Петр при встрече не будет вести деловых разговоров. Это каково! Петру, не терпевшему безделья и пустословия, предлагалось говорить о чем угодно, только не о деле.
— Так о чем я стану с ним говорить? — недоумевал Петр.
— Ну, во-первых, поблагодари его за счастье лицезреть его, справься о здоровье его самого, жены, детей, — наставлял Петра Лефорт как мастер светской болтовни. — Похвали, наконец, Вену, герр Питер. Выскажи желание осмотреть ее достопримечательности. Напросись в оперу. Смотри по обстоятельствам, мне ль тебя учить.
— Главное, Петр Алексеевич, — подсказывал Головин, — не раздражи старого пердуна, не дай ему повода рассердиться, будь этаким паинькой, чтоб канцлер потом не колол нам глаза: вы, мол, грубы, невоспитанны.
— Но какой же прок от такой аудиенции?
— Проку, может, и никакого, поскольку ты, Петр Алексеевич, лицо неофициальное ныне. Да, да. Но какая-то зацепка уже будет, какая-то подвижка в переговорах начнется.
— А если он сам заговорит о деле?
— Не заговорит, Петр Алексеевич, за это можно головой ручаться.
— И все-таки?.. А вдруг…
— Если «вдруг», то ты сам знаешь, чего спросить надо. По договору он должен вести наступательную войну с султаном до тысяча семьсот первого года. Намерен ли он исполнять свои обязательства? Интересно, как он вывернется? Впрочем, я твердо убежден, о деле он не заикнется. Думаешь, канцлер зря настаивал на этом?