Читать «Фельдмаршал Борис Шереметев» онлайн - страница 30
Сергей Павлович Мосияш
— Он же нас до ночи не выпустит. А нам засветло надо добраться до места.
И действительно, до своей венецианской гостиницы они добрались уже ночью. Скинув кафтан, шляпу, Шереметев сказал дворецкому:
— Алеша, позови ко мне Савелова.
— Он, поди, уж спит.
— Разбуди, приведи. Пока с ним говорить буду, побудь за дверью.
Адъютант появился заспанный, в накинутом кафтане, встал в дверях.
— Слушаю, Борис Петрович.
— Подь, Петя, поближе… — почти ласково молвил боярин. — Чего ж в дверях встал-то?
Савелов приблизился. Шереметев, сидевший на кровати, попросил:
— Наклонись.
Савелов наклонился. Шереметев быстрым движением ухватил его за ухо.
— За что, Борис Петрович? — взмолился Савелов.
— Аль не знаешь? — Боярин крепко держал ухо, приклонял голову адъютанта, приговаривая: — Аль забыл? Аль не вспомнишь? С-сукин ты сын! Вспоминай, ну!
— Не пойму я за што… — хныкал адъютант.
— Ах, не поймешь! Тоды вспоминай, вспоминай, сучье вымя… — продолжал дергать за ухо боярин.
Кафтан слетел с Савелова, ухо уже стало бордовым, как свекла, а он все не мог вспомнить свою вину.
— Вспоминай, вспоминай, ворюга… — твердил Шереметев, заставляя кланяться адъютанта вслед за ухом.
Конечно, Савелов сразу смекнул, в чем дело, но не спешил признаваться: «А вдруг за что-то другое, а я сам себя выдам». Но ничего «другого» не вспоминалось адъютанту.
— Скажите хоть за што, ваше превосходительство, — ныл несчастный.
— Сам скажи, сам скажи… — твердил боярин. — Не вспомнишь, велю плетьми сечь до воспомину.
И лишь когда ухо начало потрескивать, Савелов наконец проныл:
— Он сам мне их отдал, Борис Петрович.
— Кто «он»? Что отдал?
— Ну, Кутини этот… ну, ефимки энти…
Шереметев отпустил наконец ухо, спросил:
— Куда хоть стратил-то их, дурак?
— На девку, Борис Петрович.
— Пшел вон!
Савелов, держась за раскаленное ухо, кинулся к двери, но на самом выходе его догнал вопрос боярина:
— Девка-то хоть стоящая?
Адъютант уловил в интонации добродушие, свойственное боярину, оттого дал волю обиде:
— Поспробуйте… — и, всхлипнув, выскочил вон.
Борис Петрович тихо посмеивался, когда появился удивленный Курбатов:
— Что это с ним?
— Урок учил, Алеша. Урок.
Глава седьмая
И ДАЛЕЕ ПО ИТАЛИИ
Борис Петрович не привык торопиться, следуя русской поговорке: «Тише едешь — дальше будешь». И в Италии оставался верен себе — не спешил. В каждом городе находилось что-то интересное, удивительное, поражавшее русских и надолго задерживавшее их движение. Отмечая это в своем путевом дневнике, Курбатов все время восклицал: «Изрядно!» У него и дома, и церкви, и горы были «преизрядными». Это была высшая оценка любым достоинствам предмета — красоты, высоты, ширины. И фонтаны Рима, которых было великое множество, оказались «изрядными», а фонтан, где стоило нажать педаль, и он окатывал нажавшего водой, ясное дело, заслужил оценку «преизрядного дива».
Но особенно нравились русским сами итальянцы, их почти беззаботная веселость, доброжелательность, готовность помочь, услужить иностранцам. Дивились и женщинам, красоте их и даже доступности, правда иной раз обманчивой.