Читать «Фельдмаршал Борис Шереметев» онлайн - страница 178
Сергей Павлович Мосияш
Шведы стали бросать ружья, поднимать руки. Драгуны начали окружать арьергард, который по количеству людей оказался едва ли не больше русского отряда.
Кто-то из шведских офицеров понял это и приказал стрелять по русским. Из самого центра ударил залп по гренадерам, несколько человек свалились с седел, рухнули три лошади с пробитыми головами.
— Р-руби их, братцы-ы! — пронеслось эхом среди драгун, и зазвенели, засверкали палаши и сабли.
Шведы бросились врассыпную, уже никто не стрелял. Драгуны, озверевшие от столь коварного поведения шведов, рубили без всякой пощады.
— Остановитесь! Остановитесь! — кричал охрипший генерал Пфлуг. — Пленных берите. Берите пленных!
Но никто его не слышал, а и слышал, так не хотел исполнять это приказание. Зато шведы услышали и даже поняли, чего требует, пытается требовать от своих подчиненных этот русский генерал с охрипшим голосом:
— В плен берите! Берите в плен!
И уцелели именно те, кто бросился не прочь в лес, а под спасительную власть генерала.
Когда драгуны группами стали возвращаться из леса на зов трубы, то обнаружили вокруг своего командира толпу сдавшихся шведов. Сдавшихся самому генералу и его адъютанту.
Пфлуг, отрядив группу сопровождающих, отправил пленных назад к Лесной, чтобы сдать их царю, а сам двинулся к Пропойску догонять Левенгаупта.
Фастман явился к реке Сож 30 сентября, когда шведы уже заканчивали переправу. Тут же, развернув пушки, он с берега ударил картечью по лодкам и по скоплению шведов на другой стороне реки. В шведском лагере поднялась паника, лодки, бывшие на воде, переворачивались самими же плывшими в них. А пушки бухали и бухали, градом сея картечь по воде.
Еще стреляли пушки, а Фастман, пристроившись на пороховой бочке, уже строчил донесение царю: «Государь, мы настигли шведа, и стреляли по ним столь славно, что Левенгаупт с людьми своими побежал великим скоком от стрельбы нашей. Не знаю, смогут ли после этого догнать их драгуны вашего величества».
Петр улыбнулся, прочитав последнюю строчку донесения, щелкнул по бумаге пальцем:
— А Фастман изволит шутить над ними. Ну что ж, дай Бог и далее весело воевать.
Вечером к царю привели перехваченного за Пропойском посыльного от Левенгаупта к королю — майора Левена с двумя спутниками.
— Пакет, — сказал требовательно царь.
— Какой пакет? — не понял майор.
— Который писан королю Левенгауптом.
— Но его не было. Велено было передать на словах.
— Что было велено?
— Что мы разгромлены, обоз брошен и что ныне мы в отчаянном положении.
— Как Левенгаупт сам? Здоров?
— Левенгаупт здоров, но генерал Штакельберх ранен в голову.
— Сколько имел пушек Левенгаупт?
— Семнадцать.
— Гм… для такого обоза маловато. Что у вас творилось после первого дня сражения? Отчего не решились продолжать баталию?
— Дисциплина с наступлением темноты совсем исчезла у нас, ваше величество. Солдаты вышли из повиновения, перестали слушаться офицеров, кинулись к мосту. Там стало столь тесно, что многих потоптали, столкнули в воду.
— М-да, паника есть пагубная вещь на войне, — заметил царь. — И честно признаюсь, сего я от шведского войска не ожидал.