Читать «Том 2. Дипломатия в новое время ( 1872 - 1919 гг.)» онлайн - страница 269

По Гофману выходило, что немцы застали в Литве и Латвии чуть ли не дикую страну, без дорог и почты. Взбешённый генерал явно потерял чувство меры. Даже делегаты германского блока с трудом скрывали своё смущение. Чернин писал по этому поводу: «Гофман произнёс свою несчастную речь. Он работал над ней целые дни и очень гордился ею. Кюльман и я не скрыли от него, что она достигла только того, что раздражила против нас тыл».

Действительно, в тылу положение обострялось. В столице Австро-Венгрии вспыхнули продовольственные беспорядки. Вена стала умолять Берлин о помощи. В Германии разрастались забастовки. Росло недовольство войной и в армии. Германское командование настойчиво требовало скорее кончать мирные переговоры в Брест-Литовске. Наконец, 18 (5) января, на заседании политической комиссии, победители предъявили свои условия. Вынув карту, генерал Гофман заявил:

«Я оставляю карту на столе и прошу гг. присутствующих с ней ознакомиться».

Генерал даже не счёл нужным объяснить, что представляет собой та линия, которая намечена была на его карте. На требование объяснений генерал отрезал: «Начерченная линия продиктована военными соображениями; она обеспечит народам, живущим по ту сторону линии, спокойное государственное строительство и осуществление права на самоопределение».

Линия Гофмана отрезала от владений бывшей Российской империи территорию размером свыше 150 тысяч квадратных километров. Германия и Австро-Венгрия занимали Польшу, Литву, некоторую часть Белоруссии и Украины, кроме того, часть Эстонии и Латвии. В руках у немцев оставались также Моонзундские острова и Рижский залив. Это передавало им контроль над морскими путями к Финскому и Ботническому заливам и позволяло развить наступательные операции в глубь Финского залива, против Петрограда. В руки немцев переходили порты Балтийского моря, через которые шло 27 % всего морского вывоза из России. Через эти же порты шло 20 % русского импорта.

Линия Гофмана почти не имела естественных рубежей. Мало того, на берегу Западной Двины у Риги оставался плацдарм для наступательных операций Германии, угрожающих правому флангу русской оборонительной линии. Двинская крепость оказывалась непосредственно в зоне огня. Установленная граница была крайне невыгодна для России в стратегическом отношении. Она грозила оккупацией всей Латвии и Эстонии, угрожала Петрограду и в известной мере Москве. В случае войны с Германией эта граница обрекала Россию на потерю территорий в самом начале войны.

Советская делегация потребовала нового перерыва мирной конференции на 10 дней.

Ультиматум. Германия и Австро-Венгрия использовали перерыв для завершения переговоров с Украиной. Украинская Центральная рада к этому времени уже перестала существовать. Территория её свелась только к той комнате, которую она занимала в Брест-Литовске. Представителям Украинской Центральной рады после перерыва еле-еле удалось вернуться на конференцию. Как выяснилось позже, дипломаты Рады пробрались в Брест-Литовск обманным путём: они заявили красногвардейцам, что составляют часть советской делегации. Председатель делегации Голубович так и не попал в Брест. К 30 (17) января, когда вновь открылась конференция, в Брест прибыли представители победившей советской власти на Украине. Они и выступили со своей декларацией. В ответ Чернин заявил, что 12 января на пленарном заседании Германия и Австро-Венгрия признали делегацию Украинской Центральной рады самостоятельной и правомочной представить Украинскую Народную Республику. «В настоящее время, — говорил Чернин, — мы вынуждены признать Украинскую Народную Республику как свободное суверенное государство, вполне правомочное вступать в международные сношения».