Читать «Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)» онлайн - страница 86

В ответ на брюссельскую резолюцию советское правительство обратилось 28 октября 1921 г. с нотой к правительствам Великобритании, Франции, США, Италии, Японии. Напомнив заявление Ллойд Джорджа 16 августа в английском Парламенте, что предложение использовать голод в России с целью заставить её уплатить долги есть «дьявольский замысел», советское правительство писало:

«Тем не менее Брюссельская конференция, вполне осведомлённая о том, что ввиду размеров голодного бедствия в России советское правительство не в состоянии собственными силами спасти пострадавшее население от гибели, поставила условием предоставления России кредитов, без которых серьёзная помощь голодающим невозможна, признание советским правительством старых долгов».

Разоблачив замыслы инициаторов Брюссельской конференции перед общественным мнением всех стран, советское правительство решило ещё раз подтвердить своё предложение признать на определённых условиях долги, чтобы выбить козырь из рук тех, кто считает отказ платить долги причиной борьбы против Советской страны. «Российское правительство заявляет, — значилось в советской ноте, — что оно готово признать за собой обязательства перед другими государствами и их гражданами по государственным займам, заключённым царским правительством до 1914 г., при предоставлении ему льготных условий, обеспечивающих ему практическую возможность выполнения этих обязательств. Само собой разумеется, что непременным условием этого признания является одновременное обязательство великих держав безусловно положить конец всяким действиям, угрожающим безопасности советских республик и дружественной Дальневосточной республики, их суверенным правам и неприкосновенности их границ, и, безусловно, соблюдать принципы их полного суверенитета и территориальной неприкосновенности… Для этой цели российское правительство предлагает скорейший созыв международной конференции, которая занялась бы намеченными выше задачами, рассмотрела бы требования других держав к российскому правительству и российского правительства к другим державам и выработала бы между ними окончательный мирный договор».

Понимая, что крупные капиталисты постараются замолчать его предложения, советское правительство попыталось расколоть единый фронт держателей русских ценностей и привлечь на свою сторону мелких держателей, которых насчитывалось много, особенно во Франции. Советское правительство, говоря о своих уступках, писало:

«Оно (российское правительство) тем самым идёт также навстречу желаниям многочисленных мелких держателей русских государственных займов, в особенности во Франции, для которых признание им царских долгов представляет существенный интерес».

Ответ французского правительства на советскую ноту последовал 9 ноября 1921 г. Он был адресован не советскому, а британскому правительству. Французское правительство вновь подтверждало, что при настоящих условиях ему кажутся «одновременно тщетными и опасными попытки возобновить контакт, хотя бы экономический, с территориями, подчинёнными диктатуре коммунистических вождей». Французская нота настаивала на безусловном подчинении советского правительства «моральным нормам, принятым всеми цивилизованными народами». Нота требовала признания не только довоенных долгов, но и всех остальных иностранных претензий (военные долги, национализированное имущество и т. п.). Наконец, нота настаивала на прекращении всякой «большевистской пропаганды».