Читать «Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)» онлайн - страница 66
Владимир Петрович Потемкин
Немцы ссылались на то, что революция мешает им выполнить условия договора. Ещё до конференции в Спа Германия не раз жаловалась, что у неё нехватает вооружённых сил для борьбы с революционным движением. К этому доводу союзники всегда прислушивались со вниманием. Так, в июне 1920 г., за три недели до конференции в Спа, они разрешили Германии, вопреки условиям Версаля, увеличить число полицейских с 80 тысяч до 150 тысяч, а число жандармов, вооружённых винтовками, саблями и револьверами, с 11 тысяч до 17 тысяч.
Немцы и в Спа выдвинули тот же аргумент — угрозу революции. Германские представители потребовали отсрочить выполнение военных пунктов договора на 15 месяцев, до 1 октября 1921 г.
В частных разговорах немцы снова намекали на возможность участия Германии в борьбе с большевиками.
В ответ на жалобы Германии союзники предложили немцам немедленно разоружить добровольческие организации, изъять оружие у частных лиц, перевести армию на добровольческий принцип, сдать все излишки военного имущества и выполнить прочие условия договора. Если немцы примут эти условия, союзники согласны оставить в рейхсвере 150 тысяч солдат до 1 октября 1920 г., но к 1 января 1921 г. армия должна быть доведена до 100 тысяч. В случае несвоевременного или неточного выполнения этих условий союзники угрожали оккупировать новые территории Германии, в том числе, если понадобится, и Рурский бассейн.
Немцы согласились принять условия союзников. 9 июля 1920 г. они подписали соответствующий протокол.
Следующим вопросом, который обсуждался на конференции, был вопрос репарационный. Союзники потребовали объяснений, почему Германия не выплачивает репараций; до сих пор поступило всего 8 миллиардов марок вместо обусловленных по договору 20 миллиардов. В частности союзники требовали ответа на вопрос, чем вызвано сокращение поставок германского угля; репарационная комиссия настаивала на ежемесячной выдаче 2,4 миллиона тонн. Началась дискуссия. Германская делегация доказывала невозможность выполнения поставок угля. 10 июля на конференции неожиданно выступил с дерзкой речью германский «король угля и стали» Гуго Стиннес. «Мы, реальные политики, — заявил он, — учитываем трудность, почти невозможность убедить вас, что» нами приняты решительно все меры. Мы предвидим, что ввиду этого вы выдвинете угрозы насилия, оккупации Рурской области или чего-нибудь подобного. И даже если бы этот акт насилия был выполнен цветными войсками, появление которых в качестве носителей общественной власти возбудило бы гнев в сердце каждого белого и каждого немца, даже и в этом случае ни Франция, ни Европа не получили бы никакой выгоды».
Речь Стиннеса вызвала волнение на конференции. Председатель призвал оратора к порядку. Однако, нисколько этим не смущаясь, Стиннес продолжал доказывать, что Германия не даст ни угля для поставок, ни денег, ни товаров для выполнения репараций.
Речь Стиннеса отнюдь не была выражением его личной запальчивости, как пытались представить в Германии. То была обдуманная провокация. Всем было известно, что Германия не доставляла угля союзникам, между тем сотни тысяч тонн его продавались немцами на сторону. Стиннес, представлявший интересы тяжёлой индустрии Германии, боялся, что лотаррингская сталелитейная промышленность, получив немецкий уголь и кокс, явится опасным конкурентом для германских промышленников. Чтобы помешать этому, он готов был пойти на риск оккупации Рура; он не колебался нанести огромный ущерб всему германскому народному хозяйству, лишь бы отстоять интересы своей группы.