Читать «Дева и цыган» онлайн - страница 18

— Что скажешь в свое оправдание? — спросил он.

Иветта взглянула на отца все с тем же отсутствующим выражением на мертвенно-бледном лице. Хорошо помнил это выражение настоятель, а вспоминая, боялся его, в душе всякий раз просыпалась вина — ничего уже не поправить. «Та пресловутая особа» смотрела на него с таким же безмолвным, выбелившим лицо страхом — как унижало мужнино неверие, этот жуткий червяк — суть его души. Как бы кто не заметил — вот что страшило настоятеля. Он ненавидел тех, кто угадывал этого мерзкого червяка и кого эта мерзость отвращала.

Заметил он отвращение и в глазах Иветты. И мгновенно переменился: надел личину простого, незлобивого, но трезвомыслящего человека.

— Ну что ж! Придется тебе, доченька, вернуть эту сумму. Я выдам тебе карманные деньги на несколько месяцев вперед, и ты расплатишься. А я за это буду брать с тебя четыре процента, как настоящий ростовщик. Даже сам дьявол платит проценты по своим долгам. А впредь, если не полагаешься на себя, к чужим деньгам не прикасайся. Непорядочность отнюдь не красит.

Иветту словно растоптали, обесчестили и облили грязью. И ползает она по этой грязи за гаснущей искоркой собственного достоинства. Она ненавидела самое себя. Зачем только рука ее потянулась к этим гадким деньгам! Вся плоть ее сжалась от омерзения, будто над ней надругались. Ну почему все так выходит? Почему?

Конечно, нельзя тратить чужие деньги. И ругают ее за дело.

Почему же тогда содрогнулась сама плоть ее? Почему такое чувство, будто коснулась страшной заразы?

— Глупая ты! — поучала ее безмерно огорченная Люсиль. — Ты же всем им даешь повод, лезешь на рожон. Неужто не понимаешь, что все раскроется! Сказала бы мне, я бы достала для тебя денег. И не было бы скандала. Как ужасно все вышло! Тебе бы прежде подумать! Надо же, как тетя Цецилия разошлась! Ужас, просто ужас! Как она тебя только не обзывала! Услышь мамочка такое, она б не смолчала!

Когда в жизни их что-то не ладилось, они вспоминали мать, отца же, как и весь его «низкий» род, презирали. Мать, несомненно, была иной породы, изысканной, хотя и пугающе «безнравственной». И бесспорно, более эгоистичной. А как она любила пустить пыль в глаза! Хотя людям этой породы и неведомы угрызения совести, они могут походя оскорбить, но никогда не унизят так, как унизил Иветту отец.

Иветта считала, что хрупкое, нежное тело она унаследовала от матери. по отцовской линии все были погрубее, словно из дубленой кожи снаружи и с червоточинкой внутри. Впрочем, женщины по отцовской линии никогда своих мужей и детей не бросали. А хрупкая, нежная Синтия, «та пресловутая особа», ушла от настоятеля, да еще хлопнула дверью. Бросила не только его, но и малых дочерей. Простить такое девушки не могли.

После скандала с деньгами Иветта начала, хоть и смутно, ощущать, какой это дар — ее плоть, ее беззащитная, невинная плоть, которую «высоконравственные» родичи сумели осквернить. Издавна мечтали об этом. Ибо не верили в семье в самое жизнь. А «та пресловутая особа» не верила разве сто в ханжескую добродетель.