Читать «Танцующие призраки» онлайн - страница 6
Юрий Марксович Коротков
Потом вспомнился разговор с матерью, и опять подкатила к горлу жгучая обида. Для самой Юльки все было ясно и просто: отец — враг. Не враг даже — чужой, далекий человек. Юлька и думать о нем забыла, если бы не письмо матери.
Отец ушел восемь лет назад, в последнюю Юлькину зиму в Руднике. Что отец ушел, объяснили сердобольные соседки, зачастившие к матери. А как ушел? Жил на соседней улице, каждый день встречался у магазина или Дома культуры под руку с молодой красивой теткой, бухгалтершей из леспромхоза. Юлька цеплялась за отцовский рукав, тянула домой: «Пойдем, пап, ну пойдем! Мамка плачет!». Потом мать начала пить, не столько от горя, сколько от внимания участливых к чужой беде соседей. Распахивалась дверь, Витька, Юлькин одноклассник, живущий через забор, радостно кричал, едва видный в густых клубах морозного пара: «А ваша-то опять напилась, несут!», следом соседи или вовсе незнакомые мужики волокли мать, и соскочившие наполовину материны сапоги гребли носками снег.
Позже Юлька узнала, что мать виделась с отцом, просила одного — не вернуться, не денег: уехать куда-нибудь, но те не уехали, так и ходили под руку в Дом культуры в кино и на праздничные собрания, гордые.
Однажды, весной уже, Юлька подкралась к дому, где бухгалтерша снимала комнату — те смотрели телевизор, обнявшись перед экраном, — и просадила оба стекла ржавым тяжелым замком, найденным здесь же, в чужом дворе. Стекла еще сыпались на пол, а отец уже выскочил в апрельскую грязь в шлепанцах и в майке. Юлька и не пыталась убежать, стояла, ждала, сунув руки в карманы. Отец замахнулся было, узнал дочь и сказал только, подтолкнув к калитке: «Дура ты, Юлька, ей-богу…»
Неужели мать забыла, как втолковывала ей, раскачиваясь на валком табурете на кухне: «Всем им одного надо, Юлька, поняла? Что бы ни пел — всё слова одни, а нужно всем одного, запомни, какой бы он ни был…». Десятилетняя Юлька стояла перед ней и запоминала…
Раньше всех «сорвалась с резьбы» Ленка Ильинская: в пятом классе, в пятнадцать лет. Отпросилась на выходные к тетке в Подмосковье, а оказалось — летала на юг со взрослым парнем, журналистом. Все было рассчитано по минутам: в пятницу с уроков на самолет, в понедельник с самолета в класс. Ленка в душевой демонстрировала девчонкам загар, рассказывала, как красиво все происходило, — ночью на берегу моря, под шум прибоя. Так и вошло в пословицу на курсе: «под шум прибоя»…
На первом курсе Ленка залетела. Очередной мальчик тотчас исчез, растворился в пространстве: ни адреса, ни телефона он предусмотрительно не оставил. Ужас заключался в том, что трехмесячный срок выходил задолго до каникул, а отчисляли за ЭТО мгновенно, без разговоров. Ленка перепробовала все, что советовали старшие девчонки, потом кто-то устроил ее на аборт без регистрации. После уроков Ленка поехала в больницу, вечером вернулась в интернат, на следующий день танцевала во Дворце съездов, а после спектакля обливалась кровью в гримерке. Утром, перед началом урока, педагогиня Наталья Сергеевна вызвала ее в центр зала, отхлестала по щекам и сказала, обращаясь ко всем: