Читать «Миколка-паровоз (сборник)» онлайн - страница 80

Не подпустили рабочие к рельсам ни одного немца. Прицельными выстрелами снимали каждого, кто показывался на насыпи.

А бронепоезд уже подходил к станции.

Приоткрыл Миколкин отец стальное окошко, чтобы проверить, целы ли впереди рельсы. Выглянул и сразу как-то потяжелел, навалился на рычаг всем телом.

Повернулся рычаг — и прекратил свой бег паровоз, все тише и тише пошел, а вот уж и совсем остановился.

Удивленные, недоумевающие лица красноармейцев показались в узких бойницах бронированных вагонов.

А немцы словно того и ждали и, торжествующе крича, бросились к бронепоезду. Бегут, ручными гранатами размахивают.

И рабочие с партизанами тоже удивлены, молчат, стрельбу прекратили. Что с бронепоездом?

И не помнит Миколка, что было потом, — как снял он отцовскую руку с рычага, как нажал на него, — и рванул паровоз с места, зашипел весело паром, опять полетел по рельсам. Вовсю заговорили с бронепоезда пулеметы, орудия. И залегли немцы, и торопливо попятились.

А Миколка, стараясь перекричать стрельбу, двум красноармейцам приказывает:

— Машиниста — на пол! Да перевязку ему срочно!

Черный от мазута пиджак на отце набухал от крови. Проступило, расплылось темно-красное пятно. Красноармейцы быстро разрезали одежду, чтобы остановить кровь, забинтовать грудь Миколкиному отцу.

И хоть жаром пышет от топки, почувствовал Миколка, что холодеет его маленькое сердце, стынут пальцы на раскаленном рычаге. Неизмеримой жалостью к отцу полнилась его мальчишечья грудь. В комок сжимался Миколка и, напрягая все силы, удерживал в руках своих рычаг, который только что сжимала отцова рука. И видел он, как бежали от путей немцы, как бросились им вдогонку рабочие.

А потом окружили рабочие бронепоезд, подняли кверху карабины, шапки в воздух бросают и кричат:

— Да здравствует наша славная Красная Армия!

Остановил Миколка паровоз. Спрыгнул на землю, из паровозного крана полную шапку холодной воды набрал, плеснул на грудь отцу. И не смог больше сдержаться, обнял отца, и горячими слезами заволокло ему глаза.

— Ты жив, папа? Поднимись, хоть слово скажи мне!

Молчал Миколкин батя. Глухие рыдания разрывали Миколкину грудь.

Поднялся на паровоз дед Астап, шапку сдернул с головы, посуровел. Велел доктора побыстрее найти и привести сюда.

И молчала толпа рабочих и партизан вокруг бронепоезда. Шевельнулась она, расступилась, давая дорогу доктору.

Промыл доктор рану, перевязку сделал и похлопал Миколку по плечу:

— Ну, Миколка, твое счастье! Будет батька твой еще лет сто жить! Хоть и не легкая рана, да мы его за месяц выходим, на ноги поставим! Кровь у него рабочая, здоровая…

Смахнул слезы Миколка, улыбнулся доктору.

— Смотри ж, доктор, не обмани!

Подхватили тут Миколку рабочие на руки и давай его качать. Все выше подбрасывают, вот уж он над паровозом взлетел, выше дыма паровозного, и падает, ликующий и встревоженный, на протянутые навстречу руки — мозолистые, крепкие, надежные.

Никогда в жизни не выслушивал столько поздравлений Миколка! Расхваливали его на все лады — славного машиниста бронепоезда, смелого партизана, верного сына большевика.