Читать «Миколка-паровоз (сборник)» онлайн - страница 24

— А ну, выметайтесь из вагона, чтоб и духу вашего тут не было!

Мать сперва ничего не поняла, спросила только:

— Как так — выметайтесь?

— А так! — осклабился жандарм и, схватив с гвоздя дедово пальтишко, швырнул на рельсы.

— А где же нам теперь жить? — снова спросила Миколкина мать, не понимая, почему жандарм выгоняет их из домика на колесах.

Ничего не сказал в ответ жандарм, а только принялся выбрасывать за порог нехитрый скарб Миколкиной семьи.

Дед схватил было табуретку — и к жандарму, да Миколка тотчас повис у него на руке:

— Не надо, дедушка, не надо! Эта собака и забить еще может тебя…

Заметил Миколка, что кобура с наганом у жандарма расстегнута, видно, на всякий случай.

— Вон, щенок! — схватил жандарм Миколку за шиворот и вытолкнул за двери.

Миколкина мать сидела в углу, словно в забытье. Только слеза за слезой скатывалась у нее по щекам, и повторяла она одни и те же слова:

— Как же нам жить? Что ж это за напасть такая…

— А это уж меня не касается… Мне-то что до того… — посмеивался жандарм и продолжал швырять за порог вещи.

У вагона собрались люди: женщины поселковые, рабочие из депо. Сначала переговаривались между собой потихоньку, грустно покачивали головами, сочувствуя Миколкиной семье. Потом заговорили громче и громче. Вскоре около вагона поднялся шум, послышались угрозы, брань, а некоторые даже пробовали пристыдить жандарма:

— Ты что ж творишь-то, человече? На зиму глядя людей выгоняешь под открытое небо! Нынче их, а завтра, гляди, и за нас примешься?

— Расходитесь, не то и вас всех сейчас арестую, — огрызался жандарм, опечатывая закрытый пустой вагон сургучной печатью.

— Нашли у кого совесть искать! Да разве бывает она у таких собак?! — раздавалось в толпе.

Люди стеной подступали к жандарму, готовые накинуться на него, избить, втоптать в мазутную грязь.

Тогда поднялся дед Астап, который до того сидел на разбитом топчане и тоскливо смотрел на людей. Выступил он вперед и заговорил:

— Оставьте, люди, этого пса цепного. Разве в нем дело?! Ну, не выгонит нас нынче он, так завтра ж их, таких-то, две дюжины привалит сюда, все равно не отступятся… А вы только беды себе наживете… Есть повыше жандармов люди, вот они понимают, в чем правда и справедливость. Те, что выше, они все увидят и все разберут, кто тут прав и кто виноват… А вы, люди, расходитесь лучше по хатам…

Верил еще дед Астап в какую-то высшую справедливость, не совсем еще веру в царя потерял.

— Не может того быть, чтобы он допускал такие порядки, когда человека ни за что ни про что в тюрьму сажают…

Распродав кое-что из пожитков и нацепив медали на грудь, покатил дед Астап к высшему жандармскому начальству хлопотать насчет сына. А вернулся мрачнее тучи, вконец раздосадованный. Сорвал медали свои, швырнул Миколке:

На, внучек, спрячь со своими пуговицами, двумя побрякушками больше будет.

Он достал из кармана бумагу и прочитал Миколкиной матери. Это был приговор Миколкиному отцу. По приказу «императорского величества» осудили его на десять лет каторжных работ.