Читать «Некромантисса» онлайн - страница 17

И всё исчезает — пальмы, дворцы, корабли. Теперь только вода вертится в лоханях.

Лореаса слышит, как позади разочарованно кряхтит Кодор: он тоже приходил поглядеть.

На высокой кровати Эльхены подружки расселись как птички и так же щебечут — весело и беззаботно. Уже вечереет, а они всё ещё не наговорились.

— Гелле, — спрашивают её, — а твой отец не будет беспокоиться? Уже поздно.

Геллена пожимает плечами.

— Мама отправит за мной птицу. Птица найдёт меня, увидит, что со мной ничего не случилось, и передаст ей.

— А ты сама не можешь отправить птицу? — говорит самая младшая из подружек, Люна.

— Нет. Я ведь не колдунья.

Люна разочарованно вздыхает. Геллена улыбается. Ей только подумалось, что перед другими людьми она легко называет Лореасу мамой, а в глаза — нет. Но она просто не пробовала.

— А вы, — спрашивает она прочих, — о вас разве не заволнуются?

— За нами родители придут, — отвечает Киона. — Ещё чуть попозже. Чтобы проводить.

— А меня проводят собаки, — говорит Геллена. — А когда я хожу в лес, меня охраняет целая стая волков! Мне даже один раз разрешили погладить волчонка.

— Вот это да!

— Только один раз?

— Волчатам нельзя привыкать к людям. Иначе они не испугаются охотника, и будет беда.

— Как здорово, — мечтательно говорит Эльхена. — Как это потрясающе, когда ты дочка колдуньи!

— Колдунья Геллене не мать, — вдруг доносится от дверей.

Девочки оборачиваются, Ринна и Киона привстают. Геллена перестаёт улыбаться.

Ей не нравится тётушка Ивена. Пускай она щедрая, и нестрогая, и наготовила на вечер угощения, но она говорит неприятные вещи и как будто получает от этого удовольствие. Вот и сейчас:

— Бедное дитя, — с чувством произносит тётушка, опустив на стол поднос с печеньем и чаем. — Остаться без матери совсем крохой! Твой отец не должен был жениться, да ещё и на такой женщине.

Геллена не успевает даже рот открыть, когда тётушка прибавляет:

— Ты помнишь свою мать, милая? Хоть немного?

Лицо Геллены омрачается. Чувства её смешались: она зла на Ивену за то, что та плохо говорит о Лореасе, но вместе с тем ей стыдно. Она почти не помнит родную мать. Только тёплые руки, мягкие колени, ленту в волосах, передник, пахнущий хлебом…

— Да, я помню, — послушно отвечает она. — Но…

— Ведь ты скучаешь по ней?

«Нет», — вдруг понимает Геллена и приходит в ужас: ведь это похоже на предательство — не скучать по родной матери. Неужели она настолько дрянная девчонка?

— О, конечно, — с удвоенным стыдом лжёт она. Уши горят. Она опускает лицо и не видит, как в глазах тётушки Ивены загорается и быстро гаснет странная искорка.

— Благодарите Деву за то, что ваши родители живы! — восклицает тётушка, обращаясь к остальным. — Вы не цените и не бережёте их. Подумайте о судьбе сирот! Что будет с вами, если ваши отцы и матери уйдут в Явь?

Девочки смиренно молчат, потупив глаза. Иные изо всех сил строят из себя примерных детей, иные — недостаточно искусны в притворстве. Вероятно, только начитанная Геллена знает слово «ханжа», но подругам, судя по выражениям их лиц, и без того хватает ругательных слов.