Читать «Чтобы всегда по справедливости» онлайн - страница 9

И вдруг рядом появляется старушка. Свободных мест нет, и она остановилась около тебя. Ты заметил, ее, но делаешь вид, будто не видишь: отворачиваешься, насколько шея позволяет, и так внимательно рассматриваешь улицу, словно никогда ее не видел до сих пор. Готов даже высунуться наружу чуть не до половины. Потому что тебе все-таки немного стыдно. Ты же давным-давно знаешь стихотворение Сергея Михалкова «Одна рифма». Учил его наизусть еще в первом классе. А в нем рассказано, ну, точь-в-точь про это самое — про пионера, который сидит и смотрит в окна трамвая, а старушка стоит перед ним.

И надо бы тебе встать да уступить старушке место, но ты сидишь и сидишь…

А собственно, почему «надо-то»?

В одной школе задали ребятам этот вопрос: почему надо уступать место старшим? Так знаете, что они ответили? Одна девочка сказала: «Так принято, такое правило». А другая сказала: «Из вежливости». И только третья объяснила: «Потому что у стареньких ноги болят».

Вот она правильнее всех ответила! Потому что подумала, что надо заботиться о старых людях — им же труднее стоять в трясущемся трамвае, чем мальчику или девочке. Конечно, я не говорю о трехлетних или пятилетних крохотулях, им тоже неудобно стоять на неокрепших ножонках. Но едва ли нужно доказывать, что десятилетний школьник, который без устали целый день носится с приятелями по улице, играя в войну, не обессилит окончательно, если и постоит двадцать минут в трамвае или автобусе.

Это простой случай. Я уверен, что большинство ребят все-таки уступают место. Редко встретишь такого невежу, который, развалившись, радуется, как ему хорошо и удобно, в то время как рядом переминается с ноги на ногу пожилой человек.

Но вот пример посложнее. И он тоже связан с трамваем или автобусом. Только мальчик вошел не один, а с мамой. Все места были заняты. Кроме одного. На это место хотел сесть старичок. Но мама сказала: «Садись скорее!» И ты обогнал старичка и уселся. А мама подошла и пристроилась рядышком. И все бы ничего, только какая-то женщина возмутилась:

— Как не стыдно! Большого мальчика посадили, а старый человек стоит.

— Места детские, — ответила мама. — И я на законном основании с ребенком.

— Такой ребенок мог бы постоять, — послышался еще чей-то голос.

И вдруг заговорил весь автобус, все стали возмущаться и говорить, что мама поступает неправильно и воспитывает сына неправильно и выйдет из него самый последний эгоист. «Вот такие, когда вырастают, ни с кем не считаются, себя только знают!»

А ты сидишь ни жив ни мертв, и тебе ужасно стыдно.

Мама, твоя добрая мама постаралась, чтобы тебе было удобнее и лучше. И что не вынесет доброе материнское сердце — и укоры, и насмешки, и всеобщее презрение, — лишь бы тебя устроить: «Сиди, сиди!»

Но тебе уже не сидится, ты встаешь, красный, растерянный, едва шепча: «Ничего, я постою…» Мама некоторое время сидит одна. Но ведь не для себя же она старалась! И ей тоже неловко — она еще совсем молодая, а старичок-то стоит! И немного погодя она тоже поднимается, уши у нее горят. Она говорит старичку: «Садитесь». И на следующей остановке вы с ней выходите.