Читать «У лукоморья» онлайн - страница 18

Вскоре зазвонили к ранней обедне и началась служба. День сей эпитимной. Вызывал всю братию по очереди и всем греховодникам отдавал должное.

29 июня 1824 года.

Дни стоят жаркие, и вся тварь жаждет. Для питья прихожанам и всем прочим поставлены по моему приказанию две дубовые бочки. Около Святых ворот. Не поспевают воду подавать. Другие ворота мною заперты по причине множества людей и безобразий. Сие пришлось не по сердцу иным власть имущим, говорят, от ворот до ворот путь далек, и они стали совершать недозволенные действия. Так, 17 июня новоржевский помещик Петр Петров Жеребцов, подъехав к воротам и видя их взаперти, ударил послушника костылем, сбил замок и не вошел, а даже въехал на Святой двор, целя на людей и крича и стуча, как враг. А и въехал он не для богомоления, а для испития от жаркости природы монастырского квасу и для удовлетворения своей к купечеству некоторой надобности, коя расположена на Торговом дворе. Возвращаясь, приказал господин Жеребцов ехать другими воротами, крикнув своим гайдукам выломать и в них замок, что поставлен был еще в 1795 году иждивением опочецкого купца Лапина, а прибой взять и в овраг забросить. Отъехав, господин Жеребцов громко кричал и поносил братию обидными словами, как то «долгогривые» и проч. И смеялся, когда из ворот пошли за ним вслед лотошники и мелкие купчишки, не уплатя постоя на Торговом дворе, чем обители был нанесен ущерб. Несмотря на всю зависимость, написал я архимандриту доношение для воздействия на сего разбойника Жеребцова, дабы иным не повадно было делать такие нападения на обитель.

12 сентября 1825 года.

Камо пойду от скверного духа братии и от лица их камо бегу?! Ей господи, мазурики сущие, особенно отец Иоанн Федоров. Он тать и разбойник первостатейный. Это его рук дело, что открыл ревизор. Сердцем чую! В Успенском соборе в образе Успения выдран жемчуг, в венце нет камня голубого. В иконе Тихвинской богоматери не оказалось мелких жемчужин. На Евангелии серебряной застежки и звезды не оказалось. Серебряное кадило тоже пропало. Записано: «Всё сие произошло по слабости игумена!» Вечером молился. Отбил пред образом владычицы триста земных поклонов, а сам всё думал — это дело рук отца Иоанна. Почему написал в консисторию доношение о дурной нравственности отца Иоанна и о необходимости закрытия питейного дома в слободке. Оттуда и идет вся зараза и грехи моей братии.

14 сентября 1825 года.

Всю ночь писал Сочинение для братии «Како вообще всякому монаху сохраняться потребно», или иначе — «Сосуд святости».

Сочинять-то сочинял, а всё равно перед очами вежество не вставало. Учить моих молодцов — для сего застенок гишпанский нужен, а не райская куща. Сколько воду ни толки, елею не получишь. А писать нужно, — консистория требует, хоть умри.

Вот и сочинил.

Главнейшие правила хранения естества и чувств монастырской братии

1-е. Ум — от лукавых помыслов.

2-е. Сердце — от злых похотей и вознесения.

3-е. Взор — от женских прелестей.

4-е. Слух — от суетных и стихотворных бесед, а наипаче злословных на подчиняющих, сирень начальствующих.

5-е. Язык — от осуждения и ропота на все сущия движения и действия.

6-е. Всего себя и сущее в теле от сластолюбия и пьянственного излишества!