Читать «Холодная кожа» онлайн - страница 20

– Здравствуйте, Батис. Вы меня помните? – сказал я. – Я хотел с вами поговорить. Ведь мы как–никак соседи. Необычное соседство, вы согласны?

– Если подойдете ближе – стреляю.

Мой опыт подсказывал мне, что, когда один человек собирается убить другого, он ему не угрожает, и что когда один человек угрожает другому, то не собирается его убивать.

– Будьте благоразумны, Батис, – настаивал я. – Скажите что–нибудь более любезное.

Он не отвечал, продолжая целиться в меня с балкона.

– Когда кончается ваш контракт? – спросил я, чтобы не молчать. – Скоро приедет смена?

– Я вас убью.

Мне также было ясно, что если человек не хочет говорить, только пытка может развязать ему язык. А мне не хотелось никого пытать. Я пожал плечами и медленно пошел прочь. У кромки леса я оглянулся: Батис по–прежнему стоял на балконе, раздвинув ноги и сохраняя стойку альпийского стрелка. Даже левый глаз его был зажмурен.

Остаток дня прошел как обычно. Я закончил уборку в доме. Меня вдруг охватило странное чувство. Я прикусил нижнюю губу до крови, не сознавая, что делаю. Потом откупорил бочонок с коньяком, полностью отдавая себе в этом отчёт. Наполовину пьяный, наполовину трезвый, наполовину грустный и наполовину веселый, я развел огонь в камине. Курил и кидал окурки в огонь. Немало поэтов воспели тоску по родине. Я никогда не был ценителем поэзии. Мне кажется, что боль – это состояние, которое предшествует языку, а потому всякая попытка выразить ее обречена на провал. А кроме того, у меня не было родины.

Я питал свои мысли молоком меланхолии, пока не наступила темнота. В этих краях ночь не предупреждает о своем приходе, она нападает сразу и празднует победу. Внезапный испуг: полутьма моего жилища вдруг осветилась вспышкой яркого белого света, который тут же потух. Это маяк. Батис включил огни, и сноп света начал вычерчивать свои круги, каждый раз выхватывая из темноты мою комнату. Одно было непонятно. Луч попадал прямо в окна. Это означало, что угол его падения был очень мал, а потому для кораблей в открытом море никакого проку от него не было. «Какой дикий человек», – подумал я. Возможно, он приехал на остров в поисках одиночества. Но его поведение в этих условиях было за пределами нормального. С моей точки зрения, подлинное одиночество – это внутреннее состояние, и оно отнюдь не исключает любезности по отношению тем, кто волею случая оказался с тобой рядом. Он же, напротив, относился ко всем людям как к прокаженным. Как бы то ни было, в тот момент странности Батиса меня мало интересовали.