Читать «Сайонара, Гангстеры» онлайн - страница 10

После чего наступил краткий перерыв.

Затем причитания возобновились.

— ГАНГСТЕРЫ… ГАНГСТЕРЫ… ГАНГСТЕРЫ…

Книга Песен приходила в дикое состояние, когда у нее случались ночные кошмары.

— Все в порядке, ГАНГСТЕРЫ не приходили, — заверил я ее.

Я прошептал ей это на ушко самым нежным голосом, деликатно проникая в ее сон.

— Все хорошо, я рядом, — продолжал нашептывать я. — ГАНГСТЕРЫ не придут за тобой, не заберут тебя, что бы ни случилось, пока я с тобой.

И осторожно гладил ее узкую талию, чтобы снять охватившее Книгу Песен напряжение.

Затем тихо-тихо, медленно-медленно рука моя переползла к спине, следуя по ее волнистому позвоночнику, изогнувшемуся в складках постели. Потом все так же вкрадчиво и осторожно ладонь переползла на живот, такой мягкий и податливый, что в нем тонули и вязли пальцы.

Тело Книги Песен утихло.

Не просыпаясь, по-прежнему во сне веки Книги Песен чуть затрепетали, словно пытаясь заверить меня, что теперь и правда все в порядке; и тут она заговорила со мной прямо из сна.

— Целуй меня, — попросила Книга Песен.

Я запечатлел на ней поцелуй.

«Генрих IV» в своей корзинке сонно перекатился на другой бок.

И еле слышно заскулил, точно хворая собака.

— У-у-у.

Или что-то вроде:

— Фф-ф-фу-у-у.

IV

«NПNП»

1

Все пишущие беллетристику должны быть готовы к встрече с расстрельной командой

Гласил плакат на двери «Поэтической Школы», где я преподавал.

Знаменитое изречение — сказано коротко и ясно, к тому же совершенно справедливо.

2

Мои лозунги были расположены там же, бок о бок, только на стенке в уборной:

Не промахнись мимо очка

Если твой стих ни на кого не произвел впечатления, отнеси его к кузнецу, и пусть он разобьет его молотом вдребезги.

Гораций

Оставалось надеяться, что ученики останутся верны обоим изречениям.

3

Я долгое время занимался стихосложением.

Мне было три года от роду, когда я сложил свой первый стих: я зафиксировал его карандашом для бровей в материнском журнале по ведению хозяйства.

Это была ода любимому детскому горшку в виде уточки.

Первая строка идет от вдохновения.

Я схватил карандаш и затрясся от напряжения.

Тогда я еще оставался в полном неведении, что поэты-классики считали: всякий стих должен начинаться с обращения к Творцу или, на худой конец, к великосветскому покровителю. Также я совершенно игнорировал опровержение так называемого «принципа Д'Аламбера», выдвинутое Валери: «Суров закон, который век наш возлагает на поэтов: признается хорошим в стихе то, что может быть найдено великолепным в прозе».

Я был трехгодовалым ребенком, которому родители терпеливо меняли памперсы, надеясь, что чадо перестанет «делать в кровать», пока не махнули рукой на это бесперспективное занятие.

Зарываясь в гущу чисел, готовых разлететься по сторонам от потока поэтической энергии, я начертал в материнском журнале исполинскими литерами:

NПNП

В этот момент явилась мать, застав меня с карандашом в руке и лихорадочным блеском в глазах.