Читать «Психологи тоже шутят» онлайн - страница 211

Наиболее показательным видом кампании по снятию начальников определенного типа служит люстрация. У нас это слово мало известно, а некоторые считают, что люстрация как-то связана с люстрами и сродни электрификации. На самом же деле люстрация это снятие всех начальников, служивших прежней социальной системе, при ее смене, сопровождающееся запретом для них занимать сколь-либо значительные должности. Автор осознает запутанность этого определения, но яснее объяснить, что такое люстрация, не может. Зато может привести ее относительно свежий пример.

После того, как в начале 90-х гг. недавно ушедшего века в странах Восточной Европы сменился социальный строй, все начальники, занимавшие крупные посты при прежнем режиме, были сняты со своих постов, и им было запрещено занимать какие-либо заметные должности. Зачем это было сделано, непонятно: наверное, решили, что если человек слишком ретиво служил злу (а низвергнутая система, как и положено при смене социального курса, была объявлена злом), то для добрых дел он не годится, поскольку душа его нечиста. Так или иначе тысячи снятых начальников оказались на улице без права снова занять начальственные должности.

Не будем строго судить непохожих на нас людей, но нельзя не выразить удовлетворение по поводу того, что у нас ничего подобного не произошло. Практически все отечественные начальники, занимавшие высокие должности при прежней системе, остались на высоких должностях и при новом режиме, хотя сами занимаемые ими должности и стали называться по-другому. И это было мудро во многих отношениях. Во-первых, именно преемственность начальников создает основу социального прогресса, а увольнять всех прежних начальников все равно, что порывать со своим славным прошлым. Во-вторых, любой человек, в том числе и начальник, многогранен, и ему надо дать возможность проявить себя с разных сторон. Если при одном режиме он был, к примеру, убежденным коммунистом, то ему надо дать шанс побывать убежденным демократом, если он боролся с незаконным предпринимательством, ему надо предоставить возможность самому стать предпринимателем. И можно только радоваться, что наши прежние начальники при крутом развороте социально-политического курса не менее круто сменили не только род своей деятельности (из комсомола в бизнес и др.), но и свои политически убеждения. В-третьих, снимать с должностей тысячи начальников негуманно, ведь большинство из них может только кем-то руководить и ничего другого делать не умеет. И, наконец, в-четвертых, если бы мы при каждом повороте своего курса меняли начальников, то вообще остались бы без них, а без начальников ни одно общество существовать не может.

Еще одно очень разумное и гуманное свойство нашей социальной системы состоит в том, что, по сути дела, у нас начальников сейчас вообще не снимают. То есть формально, конечно же, их снимают. Но это снятие сопровождается либо их перемещением на другие, не менее престижные, должности, либо их уходом в бизнес на не менее высокие зарплаты. В результате при любом снятии любой начальник практически нечего не теряет. И это, вне всякого сомнения, важный шаг на пути к идеальному обществу, где ни одного начальника нельзя будет снять (а можно будет только переместить), где любой начальник будет чувствовать себя в полной безопасности, а его высокое положение будет абсолютно независимым от результатов его деятельности (или бездеятельности). Тогда в обществе воцарится полное благоденствие, по крайней мере, для начальников, а наука снятиелогия утратит свой предмет.