Читать «Две твердыни» онлайн - страница 12

Гимли скрипнул зубами:

— Конец всех надежд и трудов!

— Конец надежд — может быть, но не трудов, — произнес Арагорн. — С дороги мы не свернем. Хотя я тоже устал. — Он оглянулся, всматриваясь в густеющий мрак на востоке, потом добавил: — Не пойму я этой тишины. Не верю ей. Даже бледному месяцу не верю. Звезды светят сквозь облака, а меня охватывает тоска, которой Следопыту на боевой тропе знать не положено. Чья-то мощная воля придает в пути силы нашим врагам, а нам чинит преграды, опутывает усталостью сердце сильнее, чем ноги.

— Верно говоришь, — сказал Леголас. — Я это почувствовал, как только мы сошли со Стены Приречного Нагорья. Ибо эта враждебная воля не сзади нас, а впереди, — эльф показал рукой на запад, за поля Рохана, где тонкий серп луны опускался в темень.

— Саруман! — вполголоса произнес Арагорн. — Но он не заставит нас повернуть назад! Сейчас придется задержаться: видите, даже месяц в тучи лег. А как только рассветет, пойдем на север, там пролегает наш путь, за буграми!

Утром, как и в предыдущие дни, Леголас первым оказался на ногах. Похоже, он совсем не спал.

— Вставайте, вставайте! — восклицал он. — Сегодня красный рассвет. В лесной тени нас ждет неведомое, — не знаю, добро или зло, но нас туда зовут. Вставайте!

Арагорн и Гимли вскочили и, не тратя времени, почти сразу зашагали вперед. С каждым шагом они приближались к буграм и за час до полудня уже стояли под зелеными склонами. Ровная цепочка округлых лысых куполов тянулась на север. Земля здесь была сухой, трава низкой, а между холмами и рекой, пробивающейся через густые заросли тростника и камышей, протянулась широкая, миль в десять, долина с сочной травой. У самого ближнего бугра в этой траве выделялся широкий темный круг, вытоптанный множеством ног. Следы орков отсюда заворачивали круто на север и шли под самыми холмами. Арагорн остановился и внимательно осмотрел почву.

— Здесь они недолго отдыхали, — сказал он, — но все следы уже старые. Сердце тебя не обмануло, Леголас: с тех пор, как они тут побывали, прошло трижды по двенадцать часов, мы сильно отстали. Если они не замедляли хода, то должны были достичь Фангорна еще вчера на закате.

— Сколько ни смотрю на север и на запад, здесь кругом — одна трава, — сказал Гимли. — Хоть с холмов мы лес увидим?

— До леса еще далеко, — объяснил Арагорн. — Если память мне не изменяет, цепь этих холмов тянется на восемь гонов, а за ними до истоков Реки Энтов еще по равнине гонов пятнадцать.

— Ну, тогда пошли! — сказал гном. — Нечего считать гоны, стоя на месте. Будь на сердце полегче, ногам бы, конечно, веселей шагалось…

До последнего бугра в цепи путники дошли, когда солнце уже садилось. Оттого ли, что шли они уже много часов, они теперь продвигались заметно медленнее. Гимли даже слегка горбился от усталости. Гномы вообще в работе и в дороге выносливы, ибо крепки, как камни; но эта бесконечная погоня утомила Гимли еще и потому, что надежда в его сердце почти погасла. Арагорн шел за ним в мрачном молчании, время от времени нагибался, пытаясь найти какой-нибудь знак на тропе. Лишь Леголас ступал легко, как всегда, почти не касаясь ступнями травы и не оставляя следов; одной эльфийской лепешки ему хватало на целый обед, а спать он умел на ходу, днем с открытыми глазами: эльфы отдыхают духом, бродя мыслью по волшебным тропам мечты, хотя люди не назвали бы это сном.