Читать «Катары» онлайн - страница 45

— Вот как, — заинтересовался Ле Биан. — А при чем тут ваша хозяйка?

— То-то и оно! Говорят, у нее были отношения с этим Раном, а то непонятно, чего он ее не прогнал. Она ж совсем была не в дугу, только гостей дурным языком отваживала.

Ле Биан подумал было, что такой упрек в устах Мирей звучит двусмысленно — девушка и сама далеко не образец изящных манер, — но не подал виду. Она продолжала:

— А раз так, она ему как-то, наверное, угождала, чтоб он ее не выгнал, да?

— Конечно, — ответил Ле Биан. Ему нечего было возразить на столь неумолимую логику. — Только почему же она здесь осталась?

— Когда фриц разорился, она вроде бы уехала. Нашла какую-то работу на побережье — в общем, толком никто не знает, чем она занималась в войну. Таких много, вы же знаете: что-то там химичили, а что — неизвестно.

— А вы ее сами не спрашивали?

— Ой, да вы комик! Ее-то? Она мне приказ дает, я все делаю, а она мне потом все равно еще всыплет. Вот так и живем. Только я до старости тухнуть не буду в этой дыре, уж вы не бойтесь!

— Мирей…

Ле Биан произнес ее имя не так, как прежде — ласково и, пожалуй, даже с особым чувством.

— Мирей, почему вы помогли мне найти эту гостиницу? Не только же назло хозяйке?

Мирей взглянула на него и налила себе еще вина. На этот раз она не смогла ничего ему сказать. Теперь стало известно: у этой девушки не на все готов ответ — бывает, что и она не находит нужных слов. Велико было искушение принять ее молчание за смятение, а то и за тайное чувство…

— Приезжайте-ка на днях в Юсса! А то меня старики курортники уже задолбали. Все рассказывают про свои ревматизмы, а как мамашка чуть отвернется, сразу клеить начинают.

Ле Биан согласился. Не то чтобы Мирей сейчас призналась ему в любви, но для нее эти слова почти то самое и означали.

ГЛАВА 28

Эрвин машинально проверил, на месте ли книжечка, с которой он никогда не расставался. Членский билет СС был для него самой главной драгоценностью. Он был не из работников последнего часа — тех, что обратились в национал-социалистическую веру, когда почуяли, что победа Гитлеру обеспечена. Он был товарищем фюрера в самые трудные дни, участником всех его сражений, и номер партийного билета: 346 — был тому доказательством. Он принимал участие в Мюнхенском путче и остался на свободе только благодаря молодости, а главное — быстроте ног, позволившей ему удрать от полиции. Участвовал он и в акциях СА: он любил эти отряды за силу и простоту убеждений. Но вскоре Эрвин почувствовал ограниченность движения, не имевшего идейной опоры. Чтобы построить Рейх и создать нового человека, недостаточно было драться на улицах да бить камнями витрины еврейских магазинов.

Эрвин был убежден, что долг НСДАП — вскрыть глубокие, подлинные корни германской души, издавна извратившейся под действием жидомасонской отравы. Подсознательно он ожидал какого-то могучего порыва, который подхватит его чаяния — и этот порыв повеял из недр СС. Организация, созданная Гиммлером, не только была единственной, изъявлявшей намерение воскресить древние ордена тевтонского рыцарства, но и готова была применять самые современные средства, чтобы достичь своих целей. Эрвин с увлечением ринулся в новый духовный поход, который — он был уверен — изменит лицо Германии, затем Европы и, наконец, всего мира. В этом увлеченье он еще прежде создания Аненербе принялся изучать истоки германской цивилизации.