Читать «Голиард» онлайн - страница 17

Любуясь Беатриссой, юноша невольно представлял сцену: старый граф де Мюлуз входит в спальню молодой жены и, отбросив свой костыль, без коего не может передвигаться мучимый постоянными болями в пояснице, неловко пытается овладеть ею. В такие минуты у Ригора рождался естественный вопрос: а есть ли у графини любовник?

Однажды в разговоре с сыном отец поделился сплетнями: Беатрисса – возлюбленная своего пасынка, виконта. Недаром он постоянно рядом с ней. Ригор удивился, а затем, подумав, решил, что это должно было случиться, ибо графиня и виконт почти одного возраста и для их встреч не существует преград. А старый граф де Мюлуз, страдавший от вечных болезней, им явно не помеха. Да и наверняка он благополучно забыл, когда в последний раз навещал спальню супруги.

…После похорон отца прошла почти неделя, всё это время Ригор пребывал в унынии. Не желая думать о вечном, он сочинил мелодию, на которую прекрасно легли ранее написанные стихи:

Оделась дубрава листвой, Ярко луга запестрели, В рощах, в зацветших садах Звенит голосов разнобой Приободрившихся птах. Я радость ловлю на лету, И сам я как будто цвету В этом цветущем апреле. Обласкан счастливой судьбой, Счастье отрину ужели? То, что я вижу в мечтах, Становится явью живой, А остальное все – прах! Одну только Донну я чту, А на других красоту Вовсе глаза б не глядели.

Ригор закрыл глаза, перед ним встал образ графини де Мюлуз…

«А как же быть с миланскими тканями?.. – внезапно вспомнил он. – Придётся отправиться в замок… Признаться ей, что я не буду продолжать торговое дело отца, ибо у меня другое призвание. А может подарить графине свои стихи?..»

Поначалу Ригору эта мысль показалась прекрасной, какой даме не польстит, если ей посвятят стихи, пусть даже не столь блестящие. Но потом его охватило смятение: «Кто я такой, чтобы дарить ей стихи?.. Я всего лишь торговец тканями…»

Ригора снова обуяла тоска, и он дотронулся пальцами до лютни, струны издали нежный звук.

В комнату вошёл слуга:

– Сударь, к вам прибыл посыльный от графини, – доложил он.

Ригора охватило волнение. Он отложил лютню и попытался придать своему лицу достойное выражение.

– Зови! – приказал он.

Посыльный, облачённый в красную куртку с изображением герба Мюлузов (золотого льва со свитком в зубах на тёмно-зелёном поле) с важным видом протянул Ригору небольшую записку, она предназначалась покойному Пьеру Жюифу, ибо графиня не знала о его внезапной кончине и с нетерпением ожидала с образцами тканей.

Молодой человек бегло прочитал послание, понимая, что ему неизбежно придётся предстать перед очами Беатриссы.

– Передай, что завтра, едва церковные колокола отзвонят нону, я прибуду в замок и представлю строгому суду графини образцы миланских новинок.

Посыльный, удовлетворённый ответом, откланялся и ушёл. Ригор попытался сосредоточиться и подготовиться к предстоящему визиту. Для начала он выбрал камзол, с новомодными длинными рукавами, в коем он предстанет перед графиней. Затем юноша открыл сундук, где отец хранил так называемые «штуки» тканей, небольшие отрезы, которые можно было бы представить богатому покупателю в качестве образцов, а затем уже заказывать полновесные отрезы в Милане. Именно из-за этих образцов Пьер Жюиф и подхватил простуду, а затем умер. Ибо ему во чтобы то ни стало хотелось угодить графине.