Читать «Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939: На пути к большому террору» онлайн - страница 119

При этом хрущевской пропагандой была запущена версия о том, что Киров был демократичным лидером партии, любимцем рядовых коммунистов, верным ленинцем, в отличие от Сталина, за что и был убит как угроза власти тирана над партией – эта версия мало чем подтверждена в истории. Волны интереса к этому делу и все новых версий, включая уже довольно фантастические, периодически и сегодня накатывают на страницы прессы и экраны телевидения.

На деле же похоже, что убивать для получения предлога к запланированным большим репрессиям именно Кирова резонов у Сталина не было никаких. Киров, напротив, был его главным помощником тогда в борьбе с остатками внутрипартийной оппозиции. Когда перед партийным съездом в 1934 году группа «старых большевиков» тайно встретилась с Кировым на квартире Орджоникидзе и вентилировала с ним вопрос замены именно Кировым Сталина на посту генерального секретаря партии, Киров не просто категорически отказался, но и затем известил об этой интриге Сталина, что уже после его смерти будет стоить в репрессии жизни главным инициаторам такого плана: Пятницкому, Шеболдаеву, Эйхе и другим «старым большевикам».

На мой взгляд, даже если специально организованного органами госбезопасности по сталинской воле убийства Кирова и не было (или это уже невозможно доказать), то сам бесспорный факт использования этого теракта для оправдания скорого Большого террора уже клеймит сталинские спецслужбы ничуть не хуже. И создание вскоре очередной антисоветской организации, расстрел за компанию с Николаевым притянутых сюда невиновных людей, а позднее и обвинения очередных «деятелей троцкистско-зиновьевской своры» в том же – ничуть не меньшее преступление для НКВД, чем стала бы умышленная ликвидация Кирова им с теми же последствиями.

А вот в том факте, что выстрел в Смольном стал прологом к большим процессам репрессий 1937–1939 годов, практически никто не сомневается, и это главный момент в истории с убийством Кирова и причастностью к нему спецслужбы Советского Союза. Этот выстрел в Смольном стал для будущей большой стрельбы по «врагам народа» по всей стране тем же сигналом, как залп «Авроры» в свое время для Октябрьской революции. И то, что между убийством Кирова и началом Большого террора прошло еще несколько лет, обусловлено только последней и тщательной подготовкой к началу этой страшной кампании, включая подготовку к ней карательной машины НКВД. В недавно прошедшем по российскому телевидению документальном фильме об убийстве Кирова его автор журналист Николай Сванидзе, также не нашедший следа сталинских спецслужб в самом убийстве, но расценивающий его как пролог к будущим репрессиям, высказал и такой довод: Сталин убийством Кирова и шумом вокруг него был здорово напуган и, лишь отойдя от этого страха к 1936 году, дал старт Большому террору, поскольку, по Сванидзе, «к этому времени выяснилось, что советская власть, кроме репрессий, ничего не умеет».