Читать «История физики, изложенная курам на смех» онлайн - страница 13

...А ведь в свое время Ньютону привиделся сам Блаженный Августин, который, естественно, заблажил: “Юноша, Вы больно честолюбивы и как бы дров не наломали. В моих Откровениях есть кое-что о Пространстве, Времени и Тяготении. Храни Вас Господь от того, чтобы писать об этих тайнах всуе, то есть без понятия, забавляясь с голой математикой! Ибо после Вас эти забавы могут зайти так далеко, что не обрести Вам успокоения даже под могильной плитой в Вестминстерском Аббатстве!” Но вмешался доктор, добрейший человек: определил “легкое переутомление” и присоветовал холодные примочки...

Резюмируя, отметим, что Ньютон “почти божественным разумом первый доказал с факелом математики движение планет, пути комет и приливы океанов. Он исследовал различие световых лучей и появляющиеся при этом различные свойства цветов, чего ранее никто не подозревал. Прилежный, мудрый и верный истолко-ватель природы, древности и св. писания, он утверждал своей философией величие всемогущего бога, а нравом выражал евангельскую простоту. Пусть смертные радуются, что существовало такое украшение рода человеческого”.

Одним из первых обрадовался такому украшению Эйлер, порешивший механику изложить на языке математического анализа, “благодаря чему только и можно достигнуть полного понимания вещей”, дескать. Но одному ему пришлось туговато, и, откуда ни возьмись, подоспела подмога в лицах Лагранжа и Гамильтона. “Тот, кто любит мат.анализ,- подбивал бабки Лагранж,- с удовольствием увидит, что механика становится новым разделом анализа, и будет мне благодарен...” Короче, так как Лагранж и Гамильтон были математиками, а не физиками, то ничего путного из их затеи не вышло. Подход к делу у этих помощников оказался уже настолько формальным, что их творческое наследие называют не иначе как лагранжев формализм и гамильтонов формализм - воистину, шила в мешке не утаишь!

Кстати, о названиях творческих наследий. Окрестить новое явление - дело тонкое, неосторожный подход здесь может привести, как говорят некоторые, “к чреватым последствиям”! Так, наиболее дальновидные физики ограничиваются словом “эффект”. Но иные, гоняясь за неповторимостью, дают повод для всяческих кривотолков. Возьмет обыватель учебник, и что же он там увидит? Что Зееман и Штарк - расщепились, Допплер - уширился, Раман, Рэлей, а также Мандельштам на пару с Бриллюэном - рассеялись, Ландау - держите меня, затух, ну а Лэмб исхитрился не только сдвинуться, но и провалиться.