Читать «Особь» онлайн - страница 97

– Ты мне еще, подружка, пригодишься, – почти ласково произнес прозектор и, заметив, что грызун нервно задергался, зашуршал внутри, добавил: – У меня пока поживешь. Я тебя буду сырым мясом кормить. Только не человеческим. Договорились?

Обнаруженный на подоконнике пенал выглядел относительно надежным схроном для пойманного грызуна; небольшая застежка позволяла фиксировать крышку закрытой. На светло-коричневом циллиндре блестела металлическая пластинка: «Делегату XII городской конференции работников ЖКХ».

Александр Иванович аккуратно выключил газовую печь и вышел из смрадной темной котельной, подставляя лицо под кислородную свежесть ветра.

На кладбище царила абсолютная тишина. Из трубы над крематорием почти вертикально поднимался полупрозрачный дымок – микрочастички сожженного заживо кочегара летели куда-то в стратосферу. Темно-серая стена колумбария с одинаковыми квадратными ячейками для урн напоминала соты мертвого улья. Крысеныш в пенале неожиданно стих, затаился, словно смирившись.

Александр Иванович поправил пенал и зашагал по темной кладбищенской аллейке. На крестах и оградах призрачно блестела вечерняя роса. В пустых кронах деревьев ожесточенно дрались, кричали пронзительно вороны.

Он уже дошел до главных ворот, когда над самой головой мерно зарокотал двигатель и из-за верхушек кладбищенских тополей и лип медленно выплыло нечто продолговатое, темно-зеленое, в трупных пятнах коричневатого камуфляжа. Прозектор тут же спрятался за высоким гранитным памятником: ведь никто не мог дать гарантий, что экипаж патрульного вертолета, оснащенного пулеметами, ракетами и автоматическими пушками, не инфицирован страшным вирусом.

Вертолет, словно гигантская помойная муха, несколько минут кружил над темными зеленоглянцевыми кронами. Александр Иванович, стоявший под деревом, скользнул глазами по гравировке на граните могильного памятника. Под медальоном с полустершимся именем усопшего явственно проступала гравирока: «Мечтателю и идеалисту». Прозектору почему-то вспомнилось, как в студенческой юности он строил невероятные планы на будущее, как рассказывал о них родителям и как те тоже называли его «мечтателем».

Однако теперь, как ни странно, он был очень близок к реализации самых невероятных и дерзких планов. А уж ложиться под могильный памятник он точно не собирался, по крайней мере, в обозримом будущем.

Глава 27

– Лида, она наконец-то разродилась! – Склонившись над клеткой, Мефодий Николаевич с нескрываемым любопытством рассматривал шесть маленьких розоватых тел, копошащихся рядом со взрослой Rattus Pushtunus.

Крысята, родившиеся поздно ночью, выглядели совершенно беспомощными. Слепые, неуклюжие, они отталкивали друг друга острыми мордочками, силясь поскорей добраться до набухших сосков родительницы. Новорожденные грызуны тоненько пищали, неуверенно копошились на полу клетки, и было в этом копошении что-то домашнее и даже трогательное.

Лаборантка брезгливо взглянула на крысенышей и на всякий случай отошла подальше.